Черный замок Ольшанский   ::   Короткевич Владимир

— Из костела. Что такое там ксендз?

— Бог его знает, — сказал Михась. — Мне кажется, здесь все какие-то… И он весь помешан на катакомбах под замком, подземных ходах… Дети, вы куда?!

А дети уже полезли было через шаткие дубовые перила чуть ли не в речушку, которая здесь разливалась небольшой заводью. К нам подошли Стасик и Василько Шубайло. Стася гладила их по выгоревшим на солнце головкам. А я вдруг почувствовал, как было бы приятно, если бы это были мои и ее дети. И одновременно осознал, что с нею, такой молодой, это невозможно. Об ином надо было думать. И я спросил:

— Стасик, а где те подземные ходы?

— Немного знаем. И дед немного знает. И ключ был у деда, да он потерял. А может, ксендз забрал. Но туда можно и через дырку, и через провал, где дойлид [76] лежит.

— Какой?

Змогитель, возвращаясь, слышал конец разговора. Он выполнил принцип белорусских будочников, который, по словам Глеба Успенского, звучал так: «тащить и не пущать».

— Да басни, — сказал он. — Говорят, что когда те — Валюжинич и Ольшанская — собрались убегать, зодчий их предупредил: «знают, следят».

— Почему?

— Говорили — был любовником сестры Ольшанского. Ну и… черт их знает, тайны людских сердец.

— Ну, что случилось с ними — неизвестно, — сказал я. — А с ним?

— Говорят, сорвался с обледеневших лесов. И та сестра залила в корсте [77] , в колоде, его труп медом и отвезла, чтобы сделали мумию.