JК
Чёрный дождь :: Ибусэ Масудзи
Страница: 125 из 216Тело опустили на камни, высыпали уголь из двух привезенных ведер, туловище обложили щепками и обломками старых ящиков, голову и лицо посыпали опилками и с обеих сторон накрыли дощечками. Затем все это покрыли влажной травой и обернули смоченной в воде циновкой. На этом приготовления закончились.
Циновка случайно сползла, и я увидел девичий локон, землистого оттенка лоб и край щеки.
Сопровождавшие расселись кружком.
— Зажигайте костер,— сказал, привставая, один из них.
Я прочитал «Тройное утешение» и ушел еще до начала кремации.
ГЛАВА X
На другой день Сигэмацу снова сел переписывать дневник...
*
На обратном пути я вспомнил, что в общежитии, лежит еще один покойник, и стал про себя повторять, слова «Заупокойной проповеди». Смысл этой молитвы не проникал в душу. Перед глазами, словно в кошмаре, языки пламени лизали человеческие тела. Я был весь в поту, когда остановился перед входом в контору.
Зайдя в умывальную комнату, я напился воды, разделся по пояс и тщательно вытерся влажным полотенцем, стараясь не касаться левой щеки, потому что стерильная салфетка накрепко приклеилась к месту ожога. До сих пор я не чувствовал никакой боли и не трогал салфетку. Но в этот день я решил ее сменить, взял индивидуальный пакет и подошел к зеркалу.
Отлепив предварительно пластырь, которым прикреплялась салфетка, я осторожно снял ее. Обгоревшие ресницы превратились в черные катышки — словно подожженная шерстяная нитка.
Циновка случайно сползла, и я увидел девичий локон, землистого оттенка лоб и край щеки.
Сопровождавшие расселись кружком.
— Зажигайте костер,— сказал, привставая, один из них.
Я прочитал «Тройное утешение» и ушел еще до начала кремации.
ГЛАВА X
На другой день Сигэмацу снова сел переписывать дневник...
*
На обратном пути я вспомнил, что в общежитии, лежит еще один покойник, и стал про себя повторять, слова «Заупокойной проповеди». Смысл этой молитвы не проникал в душу. Перед глазами, словно в кошмаре, языки пламени лизали человеческие тела. Я был весь в поту, когда остановился перед входом в контору.
Зайдя в умывальную комнату, я напился воды, разделся по пояс и тщательно вытерся влажным полотенцем, стараясь не касаться левой щеки, потому что стерильная салфетка накрепко приклеилась к месту ожога. До сих пор я не чувствовал никакой боли и не трогал салфетку. Но в этот день я решил ее сменить, взял индивидуальный пакет и подошел к зеркалу.
Отлепив предварительно пластырь, которым прикреплялась салфетка, я осторожно снял ее. Обгоревшие ресницы превратились в черные катышки — словно подожженная шерстяная нитка.