ДЕТИ РОССИИ   ::   ИЗЮМОВА Евгения

А вот то, что вы с братом не обиделись на родну совецку власть, то вы, прямо слово – молодцы. И правильно домой едешь – где родился, там и пригодился. И не боись ты этой паскуды Чурзиной. Она одна, а нас, кто правильно совецку власть понимат – много. А что вас не ре…не ребы…– Митрич споткнулся на каком-то незнакомом Ване слове. Потом сердито сплюнул и продолжил: – Не оправдали, так, верно, письмо ваше затерялось, не дошло до товарища Сталина. Эва – Россия-то большая, а писем туды-сюды – пропасть. А ежели и добралось ваше письмо до Москвы, так ведь у него дел невпроворот, а помощники-то, поди, нерадивые. Как ты думаешь?

Ваня молчал. Ведь именно об этом он размышлял так часто. И Миша тоже. Хотя никогда братья не вели речь на такую тему.

– Так что, Ванюха, ты сердца на людей не держи. Мало ли чего в нашей жизнюхе быват. Главное, будь сердцем крепок. Уразумел? – и Митрич ласково потрепал Ваню по плечу, отчего Ваня, вспыхнув, прижался щекой к руке солдата, и тут же отвернулся, чтобы не увидел Митрич блеснувшей в его глазах слезы.

Пыхтя, пуская клубы пара, «Максим Горький» дотащил наконец эшелон до Уфы. Ваня, прощаясь с Митричем и всеми бойцами, с кем ехал несколько суток, чуть не плакал.

– Слушай, Ванюха, – смущенно топтался рядом с мальчишкой Митрич, – а может, ты поедешь со мной? Доедем до Москвы, а там до Костромы рукой подать, я же костромской ткач. У меня домик там есть, трое сорванцов растут. Старший, аккурат, как ты, вы с ним друзьями будете.