Да будет фикус   ::   Оруэлл Джордж

Сразу видно – от «благородного», надменно высоколобого издания с мощной финансовой подпиткой. Деньги, деньги! Культурный мир! Чего, дурак, полез? Нелепая затея посылать стихи всяким «первоцветам», словно туда пускают подобную шваль. Они вмиг, уже по тому, что рукопись не отбита на машинке, видят, кто ты есть. С таким же успехом мог ожидать билетик на прием в Букингемском дворце. «Первоцвет» публикует других – сбившихся своей компашкой лощеных умников, от колыбельки безумно роскошных и утонченных. Вздумал прорваться на танцульки этих мусиков! Но от язвительности злость не остывала: педики! жопы драные! «Редакция сожалеет»! Что за манера обязательно фальшь разводить? Сказали бы напрямик: «Не суйся со своими стишками. Мы стихи берем только у парней, с которыми учились в Кембридже. А ты, рабочий скот, знай свое место». Сволочи! Гады лживые!

Скомкав элегантный узкий листок, он отшвырнул его и встал. Спать лечь, пока есть силы раздеться. Может, хоть согреешься. Стоп – заведи часы, поставь будильник! Умирая от усталости, он заставил себя исполнить привычный ритуал. Взгляд упал на торчащий фикус. Два года он в этой мерзости, два абсолютно бесплодных года. Семь сотен канувших впустую дней, с ночами в одинокой койке. Пощечины, отказы, оскорбления – ни на одну обиду не ответил. Деньги, все деньги! Нет их у него. Доринг пренебрег, «Первоцвет» послал к черту, Розмари с ним не ляжет – потому что денег нет. Творческий провал, социальный, сексуальный – все, потому что нищий.