Дебри   ::   Уоррен Роберт Пенн

Он придержал чашку второй рукой, чтобы не звенела о блюдце.

- Да! - эхом откликнулся Аарон Блауштайн. - Их погонят до самого моря и столкнут! Их прикончат! Они заплатят, они...

Адам поднял глаза и увидел, как вдруг побелело, исказилось лицо старика, дрогнули ноздри, сверкнули темные глаза. И в ту же секунду старик вновь обрел душевное равновесие. Как будто крепкая рука на мгновение с силой сдавила губку, выжала из неё весь запас гнева и слез и отпустила, уже сухую и легкую, позволив принять прежнюю форму.

Адам услышал его сухое, прерывистое дыхание. Затем увидел улыбку, печальную улыбку, вспыхнувшую на миг и погасшую.

- Трудно помнить.

- Что помнить? - спросил Адам, ибо старик не спешил продолжать свою мысль.

- То, из чего состоит каждое мгновение нашей жизни, - сказал Аарон Блауштайн и неуверенно пожал плечами. - Есть вещи, которые каждый должен стараться запомнить. Знаешь, что труднее всего запомнить?

- Нет, - сказал Адам.

- Что ж, я скажу тебе, сынок. Труднее всего запомнить, что другие люди - тоже люди.

Он нагнулся поставить чашку.

- Но это, - сказал он, - единственный способ самому стать человеком. Вообще стать хоть чем-то.