Дебри   ::   Уоррен Роберт Пенн

О, сын мой! - вскричал он и с этими словами рухнул на колени перед Адамом, уронив сигару, и потянулся к ботинку, как будто хотел прикоснуться к чему-то страшно хрупкому и драгоценному.

Адам сидел погруженный в бездумье, не отрывая взгляда от сигары на полу. Он видел, как красный ковер вокруг горящего кончика сигары стал коричневым, потом почернел. Видел, как поднимается дым от ковра, смешиваясь с голубоватым дымком сигары. Он следил за красным мерцанием чернеющих нитей ткани, по мере того как огонь пожирал их и отделял одну от другой.

И вдруг у него в голове прозвучал голос Старого Якоба из Баварии: ... носить его и даже умереть в нем. Вот что говорил голос внутри его головы, во тьме. С пулей в теле, говорил голос. Но ботинок все равно останется моим, говорил голос.

Адам резко встал с кресла. Он отдернул левую ногу, отшатнувшись от старика, стоящего на коленях, и впечатал ботинок в сигару, в дымящееся пятно на ковре.

- Чего вы от меня хотите? - спросил он старика.

Старик, так и не поднявшийся с колен, посмотрел на него снизу вверх.

- Я хочу надеяться, что не умру от горя, - сказал он и склонил голову, как будто стыдясь своего признания.

- Мне тоже от вас кое-что нужно, - сказал Адам, удивляясь, насколько отчужденно и сурово прозвучал его голос. - Кое-что поважнее.

- Что же?

- Вы богаты, - проговорил Адам, окинув взглядом мрамор, полированное дерево, позолоту и сверкающее стекло. - У вас есть власть. Есть влияние. Вы можете это сделать.

- Что сделать, сын мой?

- Не называйте меня своим сыном.