День египетского мальчика   ::   Матье Милица Эдвиновна

Эти глаза смотрят с такой надеждой и с таким глубоким чувством, что старый писец сразу понимает, как сильно взволнован мальчик.

— А почему ты меня об этом спрашиваешь, сын мой? — говорит Ани. — Что ты знаешь о жизни народа?

Сети начинает говорить, может быть, не слишком связно, но зато очень горячо. Услышанные им слова старого писца, доброта его глаз, весь его облик вызывают у мальчика такое доверие, что он рассказывает обо всем: о Месе и о старом воине, о семье Меса, о носильщиках зерна, о Маи и об осиротевшей семье рыбака, о пекаре и о дорогом зерне, которого нельзя купить бедняку, о жестоких сборщиках податей, о недоступных начальниках, о продажных судьях, и наконец, даже о маленьком рабе.

Но, рассказав, как они отвезли его к рыбакам, Сети запинается, потом совсем останавливается и вопросительно смотрит на старого писца.

— Продолжай, сын мой, — ласково говорит тот.

Но Сети молчит, и Ани, понимая, что именно мешает мальчику говорить, приходит ему на помощь:

— Ты не должен бояться рассказывать мне, сын мой. Ты и твои друзья поступили хорошо.

— Но мы ведь помогли ему убежать! — робко говорит Сети.

— Я слышал, сын мой, и говорю тебе, что вы сделали хорошее дело, ибо и он человек.

Сети, не веря своим ушам, смотрит на Ани широко раскрытыми глазами. Тогда старый писец берет его за руку и ведет к восточной ограде крыши:

— Иди сюда, сын мой. Там, за Нилом, как ты знаешь, близко граница.