JК
День египетского мальчика :: Матье Милица Эдвиновна
Страница: 111 из 131И вон там-то, за пределами Египта, в пустынях и горах Ретену, четыре тяжелых, мучительных года я был рабом…
Сети замирает и ничего не решается спрашивать. Но старик продолжает сам:
— Я был тогда молод и был писцом в войсках фараона Сети-Менмара, отца нашего фараона Рамсеса. Меня ранили, и я попал в плен к кочевникам. И вот когда я сам оказался рабом, я и понял, сын мой, что и раб — человек! Годы рабства многому научили меня, и о многом я стал думать иначе, чем думал прежде. Мне посчастливилось, и я бежал. Не буду рассказывать тебе, как все это было. Вспомни о Синухете [23] , и ты поймешь, что я тогда испытал. Я тоже чуть не умер от жажды в пустыне, воистину «я задыхался, мое горло пылало, и я сказал: это вкус смерти!» [24] . Но я все-таки спасся и с тех пор никогда не забываю того, что передумал в те годы. Вот теперь ты поймешь, почему я и говорю, что вы поступили хорошо. Продолжай же, сын мой, и расскажи мне все, что с тобой было и о чем ты сейчас думаешь.
Да, теперь Сети ничего не боится и откровенно делится со стариком своими думами.
Кончает он тем же вопросом, которым и началась их беседа.
— Я не знаю, сын мой, как сделать, чтобы никто не страдал, — медленно отвечает старик. — Не знаю, ибо вижу, что те, кто правит народом, думают о себе и своем богатстве, а сам народ не имеет сил свергнуть их власть. Не раз пытался он добиться лучшей доли. Я читал описания грозных восстаний [25] , но пока не удавалось еще народу стать хозяином своей судьбы. И как сделать, чтобы удалось, не знаю…
Наступает долгое молчание.
Сети замирает и ничего не решается спрашивать. Но старик продолжает сам:
— Я был тогда молод и был писцом в войсках фараона Сети-Менмара, отца нашего фараона Рамсеса. Меня ранили, и я попал в плен к кочевникам. И вот когда я сам оказался рабом, я и понял, сын мой, что и раб — человек! Годы рабства многому научили меня, и о многом я стал думать иначе, чем думал прежде. Мне посчастливилось, и я бежал. Не буду рассказывать тебе, как все это было. Вспомни о Синухете [23] , и ты поймешь, что я тогда испытал. Я тоже чуть не умер от жажды в пустыне, воистину «я задыхался, мое горло пылало, и я сказал: это вкус смерти!» [24] . Но я все-таки спасся и с тех пор никогда не забываю того, что передумал в те годы. Вот теперь ты поймешь, почему я и говорю, что вы поступили хорошо. Продолжай же, сын мой, и расскажи мне все, что с тобой было и о чем ты сейчас думаешь.
Да, теперь Сети ничего не боится и откровенно делится со стариком своими думами.
Кончает он тем же вопросом, которым и началась их беседа.
— Я не знаю, сын мой, как сделать, чтобы никто не страдал, — медленно отвечает старик. — Не знаю, ибо вижу, что те, кто правит народом, думают о себе и своем богатстве, а сам народ не имеет сил свергнуть их власть. Не раз пытался он добиться лучшей доли. Я читал описания грозных восстаний [25] , но пока не удавалось еще народу стать хозяином своей судьбы. И как сделать, чтобы удалось, не знаю…
Наступает долгое молчание.