JК
Есаулов сад :: Черных Борис
Страница: 73 из 79Отец и мать молчали, Серёнька принес измочаленную уточку, букварь, хотел похвастаться своими сокровищами, но отец и мать молчали, и Серёнька примолк, исподлобья бросая взгляды на родителей.
Постучалась Софья Гавриловна, присела на табурет, тоже молчала и, уже обратно переступая порог, сказала:
– Ты там моего не встречал? – и поняла нелепость своего вопроса, ушла.
Серёньку уложили рано спать, в полночь он проснулся, услышав шепот. Говорил отец:
– Знаешь ли, Гутя, сколько прекрасных людей довелось мне повидать за семь лет, и почти все теряют веру, это самое страшное, что можно представить…
– Полячка возвращает веру, Ваня.
– О-ей, завидую Полячке.
– Ванечка, она говорит то же, что и ты, но она врачует недуги, значит, сама она верит и другим передает веру. Она ловко обманула меня, я позже докумекала. Печь затопила и распустила воск, по воску, говорит, рисунок Сережиной судьбы хочу знать. Рисунок вышел счастливый. Я на крыльях мчалась домой. А после догадалась – это она окрылила меня, чтобы я верила в нее. Вот и ты верь…
– Да во что, Гутя, верить?
– Да хоть в меня, я стойкая женщина, и в Серёньку верь, ему судьба выпала завидная.
Отец горько рассмеялся. Мать горячо прошептала:
– Ну-да, отца-то нет и не предвидится, и вот он, месяц ясный, явился, и завтра канет, что завидного?… А Полячка сказала – будет сын ваш знаменит на весь Урийск. И бабенька пророчествует о том же. Так ты верь в сына.
Постучалась Софья Гавриловна, присела на табурет, тоже молчала и, уже обратно переступая порог, сказала:
– Ты там моего не встречал? – и поняла нелепость своего вопроса, ушла.
Серёньку уложили рано спать, в полночь он проснулся, услышав шепот. Говорил отец:
– Знаешь ли, Гутя, сколько прекрасных людей довелось мне повидать за семь лет, и почти все теряют веру, это самое страшное, что можно представить…
– Полячка возвращает веру, Ваня.
– О-ей, завидую Полячке.
– Ванечка, она говорит то же, что и ты, но она врачует недуги, значит, сама она верит и другим передает веру. Она ловко обманула меня, я позже докумекала. Печь затопила и распустила воск, по воску, говорит, рисунок Сережиной судьбы хочу знать. Рисунок вышел счастливый. Я на крыльях мчалась домой. А после догадалась – это она окрылила меня, чтобы я верила в нее. Вот и ты верь…
– Да во что, Гутя, верить?
– Да хоть в меня, я стойкая женщина, и в Серёньку верь, ему судьба выпала завидная.
Отец горько рассмеялся. Мать горячо прошептала:
– Ну-да, отца-то нет и не предвидится, и вот он, месяц ясный, явился, и завтра канет, что завидного?… А Полячка сказала – будет сын ваш знаменит на весь Урийск. И бабенька пророчествует о том же. Так ты верь в сына.