Глеб   ::   Алексеев Иван

Однажды во сне мне привиделось отвратительное создание - маленькая горгулия с премерзкой физиономией - показавшееся мне, однако, беззащитным, в чем-то славным, даже милым.

Перипетии сна, как водится, забылись, оставив лишь странный образ. Так и остался бы он крохотным пятнышком в круговороте памяти, если бы однажды не занес меня рок в большой, старый и грязный город. Уже на вокзале охватила меня необъяснимая радость от встречи с этим немытым обиталищем людей. То ли аромат весны, гоняемый ветерком вместе с древесным пухом, то ли ласковое послеобеденное солнце, золотившее обращенные к нему стены домов, оставляя загадку тени на остальных, то ли светлые лица счастливых прохожих, а скорее все это вместе, густо приправленное неясным узнаванием, этаким дежавю, туго стянуло сердце. И даже суетливая возня столь нелюбимых мною мух, отогревшихся от спячки и слетевшихся со всей округи на запахи привокзальных закусочных умиляла меня, будучи пренепременной участницей пробуждения природы.

Чем дальше позади оставался вокзал и чем ближе проступал город, тем активней будоражилось во мне удивление узнаванию. Неужто я бывал здесь в забытом детстве, и что утаили от меня родители?

Улицы, посвежевшие в золотистых лучах, распахнули мне, старому знакомому, бередившие душу объятия. Всякая мелочь представлялась мне близкой: канавка для стока воды, запущенная, полная листьев, но идеальная в моем представлении о канавках; облупившаяся фигура на фасаде нелепого, кичливого здания, уродство, постыдная безвкусица, но для меня прекрасная старая подруга. Я брел, отдавшись воле собственных ног, похоже, знавших больше меня.