Глеб   ::   Алексеев Иван

Я как будтопроваливался в бездонную яму, падал, оставаясь лишь созерцателем действия надо мной гравитации. А что-то неподвластное рассудку, а потому сверхъестественное, играло мной думающей пешкой, очутившейся в чужой партии.

Я свернул в унылый переулок, сорно заросший тополями, уставленный дряхлыми домами, что само по себе совершенно обычно для переулков. В глаза бросилась неухоженная вывеска, извещавшая о том, что за дверью под ней пребывает магазен сладостей. И, хотя я повидал немало булочных и кондитерских, сердце ухнув провалилось куда-то. Наваждение, околдовав прежде разум, дотянулось теперь уже до внутренностей. Я вбежал внутрь в поисках разгадки, надеясь, по крайней мере, найти ее хвост там. Но ни заставленные тортами прилавки, ни улыбки симпатичных продавщиц не произвели и сотой доли эффекта, оказанного выцветшей вывеской. Купив то ли большое пирожное, то ли маленький тортик, нечто сахарно-белое, венчаемое кремовым кустиком роз, я вышел бередить себя далее.

Тут меня поразило озарение, знакомое многим, тем, кто в противовес собственным женам не усматривает большого греха в безудержном питии спиртосодержащих напитков, тем, кто очухивается поутру не зная вчерашних похождений своих, но либо окрестности его левого глаза, налитые фиолетово-синим, либо осколки битой посуды на кухне, размазанное по окну содержимое холодильника, либо еще какой-то факт распахивает глаза, проясняя, пусть нечетко, основные этапы предыдущего вечера.