История Хэйкэ   ::   Ёсикава Эйдзи

— Ну ладно, пойду, — ответил Киёмори, поднявшись с циновки и бросив пренебрежительный взгляд на робкого брата. — Подай мне одежду. Одежду!

— Она на тебе.

— А, значит, я в ней спал? — заметил Киёмори, вытаскивая из пояса оставшиеся после прошедшей ночи деньги. Протянув несколько монет Цунэмори, он приказал: — Достань младшим что-нибудь поесть. Пусть молодой Хэйроку сходит за едой.

— Мы не можем так поступить. — Цунэмори отталкивал деньги. — Это рассердит мать, и тогда…

— Плевать! Я так решил!

— Но даже ты…

— Глупец! Разве я не старший сын и у меня нет права иногда приказывать?

Швырнув брату на колени несколько монет, Киёмори вышел из комнаты. Глухой звук его шагов послышался с веранды. У колодца, рядом с кухней, он с жадностью выпил свежей воды, затем умыл лицо, вытер его рукавом своего грязного кимоно и медленно двинулся через двор.

Комнаты Тадамори располагались с другой стороны внутреннего двора, в крыле, обветшавшем так же, как и главный дом. С дико колотившимся сердцем Киёмори поднялся на непрочную, прогнившую веранду. Неслышно проскользнув под завернутыми занавесками, он сказал:

— Простите, я пришел поздно этой ночью. Я выполнил ваше поручение.

В тот самый момент, как его тень упала через порог, наступила тишина, и три пары глаз повернулись к нему. Глаза Мокуносукэ моментально опустились; Киёмори также избегал смотреть на старого слугу, но и другие взгляды не смог долго выдерживать.