JК
Изгнание :: Фейхтвангер Лион
Страница: 234 из 1047- Но он истратил все деньги на микроскоп".
- Не разбуди мальчика, - предостерегает она вторично.
Он возится на кухне, затем возвращается с чашкой кофе в руках и садится на кровать. Он умылся, почистил зубы и от этого чувствует себя словно и внутренне чище. Вот, думается ему, и опять он нормальный Зепп Траутвейн, он не скачет до небес от восторга и не сокрушается до смерти, он такой, каким бывает каждый день, точнее, каждую ночь. Он радуется чашке кофе, радуется, что Анна проснулась. Это, конечно, эгоистично, но ему хочется сейчас с кем-нибудь поговорить, а Анна - добрый, старый друг, она не смеялась над ним по поводу ноты, это ей зачтется.
- Статья удалась, - благодушно сказал он, помешивая ложечкой кофе. - Я в виде опыта продиктовал прямо на линотип. Статья в самом деле вышла замечательная. Мне крайне интересно, что ты скажешь, когда прочтешь. - Он поднес чашку ко рту, отхлебнул. - Фу, какая гадость! - воскликнул он и выплюнул. - Что это за бурда? - Он говорил с раздражением, он так радовался этому кофе, и вот пожалуйте. - Молоко, - сказал он недовольно, сварливо, - оно испортилось, скисло. Что же это, в самом деле? Оставлять человеку скисшее молоко. Свинство. Ведь видно, что свернулось. - Он был очень раздосадован.
- Может быть, ты будешь говорить тише, - сказала Анна приглушенным голосом, но очень зло. - Незачем будить еще и мальчика.
Он посмотрел на нее. От резкости ее тона рассеялись последние клочья блаженного тумана, окутывавшего его.
- Не разбуди мальчика, - предостерегает она вторично.
Он возится на кухне, затем возвращается с чашкой кофе в руках и садится на кровать. Он умылся, почистил зубы и от этого чувствует себя словно и внутренне чище. Вот, думается ему, и опять он нормальный Зепп Траутвейн, он не скачет до небес от восторга и не сокрушается до смерти, он такой, каким бывает каждый день, точнее, каждую ночь. Он радуется чашке кофе, радуется, что Анна проснулась. Это, конечно, эгоистично, но ему хочется сейчас с кем-нибудь поговорить, а Анна - добрый, старый друг, она не смеялась над ним по поводу ноты, это ей зачтется.
- Статья удалась, - благодушно сказал он, помешивая ложечкой кофе. - Я в виде опыта продиктовал прямо на линотип. Статья в самом деле вышла замечательная. Мне крайне интересно, что ты скажешь, когда прочтешь. - Он поднес чашку ко рту, отхлебнул. - Фу, какая гадость! - воскликнул он и выплюнул. - Что это за бурда? - Он говорил с раздражением, он так радовался этому кофе, и вот пожалуйте. - Молоко, - сказал он недовольно, сварливо, - оно испортилось, скисло. Что же это, в самом деле? Оставлять человеку скисшее молоко. Свинство. Ведь видно, что свернулось. - Он был очень раздосадован.
- Может быть, ты будешь говорить тише, - сказала Анна приглушенным голосом, но очень зло. - Незачем будить еще и мальчика.
Он посмотрел на нее. От резкости ее тона рассеялись последние клочья блаженного тумана, окутывавшего его.