Изгнание   ::   Фейхтвангер Лион

Прав ли он, Дюлькен, убедив его остаться в редакции? Трудно себе представить, каких усилий стоит этому человеку изо дня в день приходить в редакцию "ПП", вместо того чтобы сидеть за пианино и за своими нотами. "И все же, Пит, ты правильно поступил", - сказал он себе. "Ползал бы Вальтер на брюхе..." Не уйди Зепп от своей музыки, ползал бы и он. А своей работой в "ПП" он купил себе свободу, раз и навсегда.

"Ползал бы Вальтер на брюхе..." Это доходит и до Ганса, это проняло и его. Когда передавали по радио "Персов", Ганс, глядя на поглупевшие лица захваченных музыкой слушателей, чувствовал к ним презрение, он говорил себе, что в наше время, великое переходное время, не музыку творить надо, а мир изменять. С тех пор он стал терпимее и в своей невосприимчивости к музыке видел уже не превосходство над другими, а собственную неполноценность. Зепп утверждает, что и музыкой можно бороться, и в этом есть, несомненно, зерно правды. Ганс смотрел на энергично бегающие по клавиатуре руки отца, на его задорное, сердитое, светлое лицо и очень любил своего Зеппа. Отец, это слышалось в его музыке, дает бой и бьется мужественно. Жаль только, что он не очень четко представляет себе, за что именно он борется. И пусть "рифмуются они, как задница с луной, а Вальтер все поет, и песнь его вольна".

Теперь Ганс спокойно может оставить отца одного.

"Ползал бы Вальтер на брюхе..." Рауль никак не мог определить свое отношение к мосье Траутвейну. С самого начала он скептически расценил новую "прихоть" матери.