Изгнание   ::   Фейхтвангер Лион

- Что это значит - "для простого удовольствия" и "я вас слишком уважаю"? - цитирует она его слова. - Я не так себя уважаю, чтобы отказаться от простого удовольствия. Зачем отказываться от удовольствия?

Он чувствует приятный аромат ее очень белой кожи, он любуется рыжевато-золотистой копной ее волос, он жалеет, что она застегнула блузку. Мысли у него разбегаются.

- Не знаю... - говорит он нерешительно, забывает кончить фразу и только смотрит на Жермену.

- Я вижу, что не знаешь, - говорит она. - Да что ты все выкаешь, говори мне по крайней мере "ты".

В ушах у него еще звучит ее вопрос: "Зачем отказываться от удовольствия?" Звучит убедительно, но он хорошо знает, что можно многое возразить против этого. Нельзя без любви обниматься, нельзя растрачивать себя, как Антоний; но эти мысли и другие в таком же роде, владевшие им в кафе "Африканский охотник", - все это абстракция, а теплая Жермена, живая Жермена - в двух шагах от него, он видит ее, обоняет, она здесь, совсем близко, до ужаса близко.

- Ты невозможно глупый, - говорит она. - И как только такой милый мальчик может быть таким глупеньким? - Она подходит к нему вплотную. - А знаешь, мне надоела твоя глупость, - заявляет она, и голос ее звучит сердито, а лицо смеется. И раньше чем он успевает решить, в самом ли деле она рассердилась, она уже в его объятиях, и кто начал - он или она? Он чувствует ее губы, ее язык, и они целуются так, что он слепнет и глохнет, и, значит, он ни на йоту не продвинулся вперед и его бегство из "Африканского охотника" было ни к чему.