Тайна Испанского мыса   ::   Квин Эллери

— А как насчет сообщника, — слабо запротестовал судья, — который мог держать веревку?

— Ну вот, — раздраженно буркнул Эллери, — теперь ты пустился в софистику, мой дорогой Солон. Разумеется, я думал о такой возможности. Но за каким чертом кому-то могло понадобиться выбирать этот окольный маршрут, чтобы добраться до террасы, когда есть дорожка и ступени? Ты же знаешь, они не охраняются, а ночью в тени скал тут ни черта не видно.

— Зато слышно. На гравиевой дорожке могли быть слышны шаги.

— Верно, но тот, кому вздумалось бы спускаться по веревке, был бы слышен не меньше, пока он бился и цеплялся бы о бороздчатую скалу. К тому же этот звук вызвал бы еще большее подозрение для намеченной жертвы, чем шуршание шагов на гравиевой дорожке.

— Вряд ли, если это были бы шаги капитана Кидда, — хохотнул судья. — Мой дорогой мальчик, я совершенно уверен, что ты прав. Я просто пытаюсь прояснить то, что, по моему мнению, требует прояснения. Ты сам всегда проповедуешь, что любая мелочь должна приниматься во внимание.

Эллери усмехнулся, примиренный.

— Тогда ладно. К террасе есть два подхода: дорожка вверху и бухта внизу. Мы знаем, что в час ночи Джон Марко был еще жив на этой террасе. Мы знаем это из его собственного свидетельства — он поставил время в начале письма, которое писал этому Пенфилду.

— Верно, — кивнул Молей.

— А теперь, даже принимая во внимание, что его часы могли врать, ошибка не может превышать получаса, хотя все говорит в пользу того, что она не могла быть столь велика, если вообще была.