Якутия   ::   Радов Егор

Жукаускас посмотрел по сторонам, увидев тени каких-то причудливых цветов, птичек и огромных листьев, свисающих с небольших прямых стеблей. Где-то далеко за шоссе переливалось разноцветное зарево мигающих огней. Было душно, и в то же время как-то легко.

За ними раздался уже надоевший характерный вертолетный стрекот, нарастающий, словно снежная лавина, неотвратимо низвергающаяся с прекрасных горных вершин. Жукаускас закрыл уши ладонями и изобразил на своем лице выражение полного неудовольствия и измученности. Головко с интересом смотрел перед собой. Они упали в мягкую высокую траву, не в силах выдержать порывы ветра, и лежали там до тех пор, пока вес не успокоилось. Потом Софрон встал и подпрыгнул на месте. Абрам Головко тоже поднялся и щелкнул пальцами.

- Ну что ж, - задумчиво сказал он. - Пойдемте куда-нибудь. Наконец-то будет город, душ, еда и свет. У вас телефон?

- Телефон? - переспросил Жукаускас.

- Телефон Павла Амадея Саха.

Софрон хлопнул себя ладонью по ляжке и усмехнулся.

- Вот, блин!.. Как же вы все помните! Значит, вы прикидывались? А ваша Еврея? Или кончилось действие жэ, как говорил Август? Телефон у меня здесь. Деньги, телефон. Все в порядке. Может быть, свяжемся с Дробахой?

- Да ну его! - устало проговорил Головко. - Я дико хочу есть. Я хочу есть, хочу сесть в кресло и смотреть большой цветной телевизор. И читать коммунистическую газету. И чтобы все было ясно и плохо. И чтобы не было евреев. Ведь мы сутки ничего не ели!

- Вы ели какой-то бутерброд. А вот я вообще ничего! Я сейчас с ума сойду!

- Мне так надоела моя сумка...