Юрьевская прорубь   ::   Вронский Юрий

А ему так хотелось ещё хоть немного подержать у себя свое создание, насладиться его красотой! И Варфоломей, сам того не сознавая, часто кдосаде заказчика, тянул с окончанием каждого заказа, потому что окончание означало разлуку.

Подручный у него был парень умелый, хотя и совсем молодой. Если кому-нибудь нужно было починить замок, подковать лошадь или надеть на колесо новый железный обруч взамен лопнувшего, он управлялся со всем этим не хуже самого хозяина. Так что Варфоломей почти без помехи трудился над лампадой. Отрывался он только к полудню — шёл домой обедать. День пролетал незаметно: только что, кажется, был обед, глядь — уже вечереет, скоро на ратуше часы пробьют девять. Замешкаешься — будешь ночевать в кузнице.

Мальчики с любопытством наблюдали за работой Варфоломея. Перед ним на верстаке стоял ящичек, полный застывшей смолы. Из смолы возвышалась, донцем вверх, лампада. В таком положении она напоминала небольшой затейливый колокол. Округлые бока лампады были опоясаны, ряд за рядом, маленькими выпуклостями. Их-то сейчас и обрабатывал Варфоломей. Он расшлёпывал выпуклости тупым зубильцем — чеканом, постукивая по нему лёгким молоточком, придавая каждой из них вид чешуйки. Постепенно на боках лампады возникала чешуя, напоминавшая рыбью или, может быть, чешую на куполе Никольской церкви. В двух местах лампаду опоясывал узор из цветов и листьев. Завершала её шишечка, похожая на нераспустившийся цветок. На серебре тускло светились отблески пылающих в горне углей.

На глаза у мальчиков рождалась настоящая драгоценность.