JК
Юрьевская прорубь :: Вронский Юрий
Страница: 34 из 120ДОМСКИЙ СОБОР
Николка ждал Мартина уже долго. Хорошо, что он догадался надеть старый отцовский охабень — к ночи похолодало. Николка сидел на склоне Домской горы под зарослями калины, подобрав под себя босые ноги и прикрыв их полами охабня; на голову он опустил откидной четвероугольный воротник. Ему было тепло, и он, словно из шалаша, глядел на затихший Юрьев.
Слева от него поднималась в гору крепостная стена. Под ним, у самого подножия Домской горы, были городские Яковлевские ворота. Там светился тусклый огонёк — это горел слюдяной фонарь привратных стражников. Сами стражники давно уже спали.
В Русском конце, несмотря на поздний час, в окнах виднелся свет — люди готовились к встрече Нового года; в Никольском храме отец Исидор служил всенощную. В гриднице, что при церкви, у купцов предстоял пир. А здесь было глухо и темно — лишь сиротливый огонёк мерцал у Яковлевских ворот.
Внизу, шагах в пятидесяти от Николки, поднималась кирпичная стена женского монастыря Святой Екатерины.
В этот монастырь принимали только девушек из дворянских семей, и, после того как они проходили обряд пострижения, их больше уже никогда не выпускали за монастырские ворота.
Николка один раз видел случайно этих монахинь: в монастырь привезли подводу с разным припасом и ворота были отворены. Все монахини были в белых как снег одеждах, с чёрными венками на головах.
Николка ждал Мартина уже долго. Хорошо, что он догадался надеть старый отцовский охабень — к ночи похолодало. Николка сидел на склоне Домской горы под зарослями калины, подобрав под себя босые ноги и прикрыв их полами охабня; на голову он опустил откидной четвероугольный воротник. Ему было тепло, и он, словно из шалаша, глядел на затихший Юрьев.
Слева от него поднималась в гору крепостная стена. Под ним, у самого подножия Домской горы, были городские Яковлевские ворота. Там светился тусклый огонёк — это горел слюдяной фонарь привратных стражников. Сами стражники давно уже спали.
В Русском конце, несмотря на поздний час, в окнах виднелся свет — люди готовились к встрече Нового года; в Никольском храме отец Исидор служил всенощную. В гриднице, что при церкви, у купцов предстоял пир. А здесь было глухо и темно — лишь сиротливый огонёк мерцал у Яковлевских ворот.
Внизу, шагах в пятидесяти от Николки, поднималась кирпичная стена женского монастыря Святой Екатерины.
В этот монастырь принимали только девушек из дворянских семей, и, после того как они проходили обряд пострижения, их больше уже никогда не выпускали за монастырские ворота.
Николка один раз видел случайно этих монахинь: в монастырь привезли подводу с разным припасом и ворота были отворены. Все монахини были в белых как снег одеждах, с чёрными венками на головах.