Клубок змей   ::   Мориак Франсуа

Да, да, она писала мне, и я бережно храню эти письма: в двух она меня жестоко оскорбляла, а третье письмо было почти нежное, – словом, пришлось бы ей проиграть процесс, если б милые деточки, по своей несказанной глупости, уговорили бы ее подать на меня в суд и требовать расторжения брака. Теперь все они всполошились, – так бывает у собак: одна собака зарычит, и тогда вся свора начинает рычать.

– Вы ему не писали, бабушка? Скажите же! У него нет никаких ваших писем, опасных для нас?

– Нет, пожалуй, опасных нет… Вот только Буррю, – ну, знаете, этот поверенный из Сен-Венсена, которого мой муж какими-то путями прибрал к рукам, – однажды он сказал мне ужасно жалостливым тоном (но ведь он пройдоха и лицемер)… да, он сказал мне: «Ах, сударыня, зачем вы ему писали! Это большая неосторожность с вашей стороны!..»

– Что ж ты ему написала? Надеюсь, в письме не было оскорблений?

– В одном письме были упреки и довольно резкие, – это после смерти Мари. И потом я еще раз написала – в тысяча девятьсот девятом году. Тогда у него была связь, более серьезная, чем другие его связи, – по этому поводу я и писала.

Гюбер заворчал: «Это очень важно, крайне важно…», и, желая его успокоить, Иза сказала, что она потом все уладила – выразила в другом письме сожаление в своей резкости, признала, что не раз была передо мной виновата.

– С ума сойдешь! Целый букет нелепостей!..