Конь Рыжий   ::   Москвитина Полина Дмитриевна

Что-то было в ее упругом взгляде затаенное внутри. Усталость еще не сошла с лица, в глазах прикипела душевная мука, как это бывает с человеком, когда после страшного боя он вдруг видит себя живым, а кругом – мертвые.

– Присаживайтесь, – подал стул гостье. – Отошли?

Селестина глубоко вздохнула.

– Убитый офицер Голубков оказался членом ЦК левых эсеров, лично готовил покушение на товарища Ленина. ЧК давно разыскивала его.

– Эвон как! – кивнул Ной. – Где же он достал документы Петроградского Совета, какие я вытащил у него из кармана?

– Тут ничего удивительного нет, – ответила Селестина. – У ЦК эсеров есть люди и в Петроградском Совете. Все это размотают теперь.

– Само собой, – поддакнул Ной.

– А я зашла проститься с вами. Вчера не успела сказать, меня посылают с женским продовольственным отрядом в нашу Енисейскую губернию.

– Ну и слава богу!

– Почему?

– Чуток поправитесь после питерской голодовки.

– А!..

Он ее, конечно, видел, в каком она справном теле – ребра пересчитать можно. Смутилась.

– Мне пора, Ной Васильевич. В десять пойдет поезд на Петроград.

– Я вас провожу. А заодно побываю у батарейцев.

Шли улицею. Над Гатчиной вызвездилось небо.

– А вашего дедушку, Василия Васильевича, я хорошо помню, – сказала Селестина. – Мне было одиннадцать лет, когда я гостила в Качалинской. Моей маме он все рассказывал о турецкой войне.