JК
Конь Рыжий :: Москвитина Полина Дмитриевна
Страница: 173 из 200Кони, кони! Казачьи кони! На махан пойдут для голодающих питерцев.
Коня рыжего, генеральского, отстоял. Передали малочисленному Гатчинскому гарнизону.
До вечера Ной занимался полковыми делами. Прощаясь с Подвойским, спросил про батальонщицу Евдокию Юскову. Да, он ее спас из-под расстрела, так и так, и матросам не отдал. Нельзя ли выдать ей документ, как тем батальонщицам, которых отпустили в Петрограде?
– Оформите ее через свой полк. Пусть едет домой без приключений.
Ной поблагодарил и ушел. Надобно сказать, что с того утра, как ординарец Санька спрятал Дуню в доме телефонистки, Ной не встречался со своей пленницей. И если Санька напоминал о ней – сердито отмахивался: не до нее!
VII
Кровать ординарца Саньки была ободрана, мешки с добром из буржуйского тайника исчезли, и Саньки след простыл.
– Дезертировал, подлюга! – вскипел Ной и бегом на станцию.
Туда-сюда, нету ординарца, спрятался где-то. Ной сделал вид, что ушел со станции, а сам подкрался с другой стороны, затаился за углом и ждет. А вот и поезд показался из Пскова – платформы, платформы с дровами для замерзающего Питера. Глядь: бежит Санька по перрону, согнувшись под тяжестью двух мешков. Ной выхватил револьвер и выстрелил в небо:
– Ложись, гад! Изменщик!
Санька распластался на перроне, спрятавшись за туго набитыми мешками. Ной двинул его сапогом в зад.
Коня рыжего, генеральского, отстоял. Передали малочисленному Гатчинскому гарнизону.
До вечера Ной занимался полковыми делами. Прощаясь с Подвойским, спросил про батальонщицу Евдокию Юскову. Да, он ее спас из-под расстрела, так и так, и матросам не отдал. Нельзя ли выдать ей документ, как тем батальонщицам, которых отпустили в Петрограде?
– Оформите ее через свой полк. Пусть едет домой без приключений.
Ной поблагодарил и ушел. Надобно сказать, что с того утра, как ординарец Санька спрятал Дуню в доме телефонистки, Ной не встречался со своей пленницей. И если Санька напоминал о ней – сердито отмахивался: не до нее!
VII
Кровать ординарца Саньки была ободрана, мешки с добром из буржуйского тайника исчезли, и Саньки след простыл.
– Дезертировал, подлюга! – вскипел Ной и бегом на станцию.
Туда-сюда, нету ординарца, спрятался где-то. Ной сделал вид, что ушел со станции, а сам подкрался с другой стороны, затаился за углом и ждет. А вот и поезд показался из Пскова – платформы, платформы с дровами для замерзающего Питера. Глядь: бежит Санька по перрону, согнувшись под тяжестью двух мешков. Ной выхватил револьвер и выстрелил в небо:
– Ложись, гад! Изменщик!
Санька распластался на перроне, спрятавшись за туго набитыми мешками. Ной двинул его сапогом в зад.