JК
Король забавляется :: Гюго Виктор
Страница: 55 из 84Все уж отгадано!
(Подымается)
О горе! Боже мой!
Посмел он заклеймить чело твое чумой!
Дыханьем осквернил тобою полный воздух!
И грубо оборвал венец твой в юных звездах!
Мое убежище, где я - слуга ничей!
Заря, будившая меня от всех ночей!
Душа моей души, что доброту мне дала
И на бесчестие благой покров кидала,
Приют, что я нашел, отверженный для всех,
Небесный ангел мой, крепчайший мой доспех
Погибла, брошена в болоте непролазном.
Разбит святой венец, что я считал алмазным.
Чем же теперь мне стать? Найду ли ремесло?
Что делать при дворе, где торжествует зло,
Где я всегда встречал одно искусство блуда,
Да наглость пьяную, да - морду лизоблюда?
Ведь раньше только ты, невинная краса,
Могла порадовать еще мои глаза!
Да, я покорен был, я принял эту участь,
Всей этой гнусностью по долгу службы мучась.
Пусть чванство я встречал в развратнике любом,
Слыхал кичливый смех над горем, над горбом,
Я жребием моим, что со стыдом был смешан,
Вполне доволен был, - я ею был утешен.
Алтарь там воздвигал, где строят эшафот.
Но мой алтарь разбит! Ты не напрасно плачешь
И личико в смятенье горьком прячешь.
Плачь больше, плачь еще! Часть горя иногда
От слез девических проходит без следа.
И если можешь ты, отдай отцу все горе!
(Задумчиво)
Вот только сделаю, что следует, - и вскоре
Покинем мы Париж.
(Подымается)
О горе! Боже мой!
Посмел он заклеймить чело твое чумой!
Дыханьем осквернил тобою полный воздух!
И грубо оборвал венец твой в юных звездах!
Мое убежище, где я - слуга ничей!
Заря, будившая меня от всех ночей!
Душа моей души, что доброту мне дала
И на бесчестие благой покров кидала,
Приют, что я нашел, отверженный для всех,
Небесный ангел мой, крепчайший мой доспех
Погибла, брошена в болоте непролазном.
Разбит святой венец, что я считал алмазным.
Чем же теперь мне стать? Найду ли ремесло?
Что делать при дворе, где торжествует зло,
Где я всегда встречал одно искусство блуда,
Да наглость пьяную, да - морду лизоблюда?
Ведь раньше только ты, невинная краса,
Могла порадовать еще мои глаза!
Да, я покорен был, я принял эту участь,
Всей этой гнусностью по долгу службы мучась.
Пусть чванство я встречал в развратнике любом,
Слыхал кичливый смех над горем, над горбом,
Я жребием моим, что со стыдом был смешан,
Вполне доволен был, - я ею был утешен.
Алтарь там воздвигал, где строят эшафот.
Но мой алтарь разбит! Ты не напрасно плачешь
И личико в смятенье горьком прячешь.
Плачь больше, плачь еще! Часть горя иногда
От слез девических проходит без следа.
И если можешь ты, отдай отцу все горе!
(Задумчиво)
Вот только сделаю, что следует, - и вскоре
Покинем мы Париж.