Красный смех   ::   Андреев Леонид Николаевич

Купите телеграмму — ночную телеграмму!

У фонаря я прочёл её. Четыре тысячи трупов. В театре было, вероятно, не более тысячи человек. И всю дорогу я думал: четыре тысячи трупов.

Теперь мне страшно приходить в мой опустелый дом. Когда я ещё только вкладываю ключ и смотрю на немые, плоские двери, я уже чувствую все его тёмные пустые комнаты, по которым пойдёт сейчас, озираясь, человек в шляпе. Я хорошо знаю дорогу, но уже на лестнице начинаю жечь спички и жгу их, пока найду свечу. В кабинет брата я теперь не хожу, и он заперт на ключ — со всем, что в нем есть. И сплю я в столовой, куда перебрался совсем: тут спокойнее, и воздух как будто хранит ещё следы разговоров, и смеха, и весёлого звона посуды. Иногда я ясно слышу скрипение сухого пера; и когда ложусь в постель…



ОТРЫВОК ПЯТНАДЦАТЫЙ



…этот нелепый и страшный сон. Точно с мозга моего сняли костяную покрышку, и, беззащитный, обнажённый, он покорно и жадно впитывает в себя все ужасы этих кровавых и безумных дней. Я лежу, сжавшись в комок, и весь помещаюсь на двух аршинах пространства, а мысль моя обнимает мир. Глазами всех людей я смотрю и ушами их слушаю; я умираю с убитыми; с теми, кто ранен и забыт, я тоскую и плачу, и когда из чьего-нибудь тела бежит кровь, я чувствую боль ран и страдаю. И то, чего не было и что далеко, я вижу так же ясно, как то, что было и что близко, и нет предела страданиям обнажённого мозга.

Эти дети, эти маленькие, ещё невинные дети.