Темное солнце   ::   Вербинина Валерия

Доминик внимательно осмотрел клинок, протянул его Августу — тот не взял. Вельможи придвинулись к трону, чтобы взглянуть на трофей, и даже дамы, до того державшиеся в некотором отдалении, подошли ближе.

— Да, это наверняка его, — заявил тот, что в жупане. — Ей-богу, по такому случаю я напьюсь.

— И я тоже! — подхватил его сосед.

Клинок переходил из рук в руки. Дамы ахали, а одна, скудоумная, даже попробовала сталь пальцем и порезалась, после чего немедленно упала в обморок.

— Панна Анджелика! — метнулся к ней Август. — Вам дурно?

Все-таки на нем лица не было, когда он слушал Мадленку. Она опустила глаза и закусила губу.

— Я могу забрать нож? — сухо спросил лже-Михал у князя.

Князь Доминик метнул на нее быстрый взгляд.

— Можешь, — подтвердил он. — Только это не нож, а мизерикордия. Им врагам глотки режут, чтобы не мучились.

— Я запомню, — вежливо сказала Мадленка и поклонилась в пояс.

Она уже собралась спрятать мизерикордию, когда к ней подскочил тот самый, с длинным лицом, что описал ей доспехи крестоносца.

— Слушай, юноша, — заговорил он, волнуясь. — Сколько ты хочешь за этот нож? Я богат, я хорошо за него заплачу.

— Нисколько, — сказала Мадленка, недоуменно пожимая плечами. — Он не продается.

— Десять золотых флоринов! — крикнул пан. — А? Мадленка поглядела на него укоризненно.

— Говорят тебе, пан, не продается.

— Двадцать флоринов! Тридцать! Хорошо, пятьдесят. Пятьдесят, и кончено.