Леонид Андреев   ::   Горький Максим

Андреева: точнее говоря - я видел, как он ходит по той тропинке, которая повисла над обрывом в трясину безумия, над пропастью, куда заглядывая, зрение разума угасает.

Велика была сила его фантазии, но - несмотря на непрерывно и туго напряженное внимание к оскорбительной тайне смерти, он ничего не мог представить себе по ту сторону ее, ничего величественного или утешительного, - он был все-таки слишком реалист для того, чтобы выдумать утешение себе, хотя и желал его.

Это его хождение по тропе над пустотой и разъединяло нас всего более. Я пережил настроение Леонида давно уже, - и, по естественной гордости человечьей, мне стало органически противно и оскорбительно мыслить о смерти.

Однажды я рассказал Леониду о том, как мне довелось пережить тяжкое время "мечтаний узника о бытии за пределами его тюрьмы", о "каменной тьме" и "неподвижности, уравновешенной навеки", - он вскочил с дивана и, бегая по комнате, дирижируя искалеченной ладонью, торопливо, возмущенно, задыхаясь, говорил:

- Это, брат, трусость, - закрыть книгу, не дочитав ее до конца! Ведь в книге - твой обвинительный акт, в ней ты отрицаешься - понимаешь? Тебя отрицают со всем, что в тебе есть, - с гуманизмом, социализмом, эстетикой, любовью, - все это - чепуха по книге? Это смешно и жалко: тебя приговорили к смертной казни - за что? А ты, притворяясь, что не знаешь этого, не оскорблен этим, - цветочками любуешься, обманывая себя и других, глупенькие цветочки!..