Леонид Андреев   ::   Горький Максим

Хотя его мысль и обнаруживала всегда упрямое стремление заглядывать в наиболее темные углы души, но - легкая, капризно своеобычная, она свободно отливалась в формы юмора и гротеска. В товарищеской беседе он умел пользоваться юмором гибко и красиво, но в рассказах терял - к сожалению эту способность, редкую для русского.

Обладая фантазией живой и чуткой, он был ленив; гораздо больше любил говорить о литературе, чем делать ее. Ему было почти недоступно наслаждение ночной подвижнической работы в тишине и одиночестве над белым, чистым листом бумаги; он плохо ценил радость покрывать этот лист узором слов.

- Пишу я трудно, - сознавался он. - Перья кажутся мне неудобными, процесс письма - слишком медленным и даже унижающим. Мысли у меня мечутся, точно галки на пожаре, я скоро устаю ловить их и строить в необходимый порядок. И бывает так: я написал слово - паутина, вдруг почему-то вспоминается геометрия, алгебра и учитель Орловской гимназии - человек, разумеется, тупой. Он часто вспоминал слова какого-то философа: "Истинная мудрость - спокойна". Но я знаю, что лучшие люди мира мучительно беспокойны. К черту спокойную мудрость! А что же на ее место? Красоту? Да здравствует! Однако, хотя я не видел Венеру в оригинале, - на снимках она кажется мне довольно глупой бабой. И вообще - красивое всегда несколько глуповато, например - павлин, борзая собака, женщина

Казалось бы, что он, равнодушный к фактам действительности, скептик в отношении к разуму и воле человека, не должен был увлекаться дидактикой, учительством, неизбежным для того, кому действительность знакома излишне хорошо.