Тингль-Тангль   ::   Платова Виктория

И когда Мика предложила ей поработать официанткой в «Ноле», Васька неожиданно для себя согласилась. Хотя и понимала, как это выглядит со стороны:

триумф паука.

Паук, не мытьем так катаньем, добился своего: он стал нужным Ваське.

Трудно представить что-либо более ужасное, чем этот скорбный факт.

И вот теперь чудесная птица Кетцаль, за спиной которой сидит Васька, спрашивает: не сука ли ее сестра?

Долго, слишком долго Васька обдумывала ответ.

– Она не сука. Она – ведьма…

* * *



…Когда у нее возникла мысль убить Мику?

После секса с Ямакаси.

Самого первого секса, в тот вечер, в ту ночь, когда Ямакаси впервые появился в мастерской и повесил свой тощий рюкзак на гипсовое стремя лошади Рокоссовского.

– Сейчас или потом? – спросил он.

– Что? – не поняла Васька.

– Когда будем трахаться – сейчас или потом?

С предложениями перепихнуться Васька сталкивалась едва ли не ежедневно. И, в зависимости от обстоятельств, а также от личности сделавшего предложение либо сразу давала в морду (устраняя возможные разночтения), либо меланхолично ссылалась на вагинальный кандидоз. Последний аргумент, как правило, срабатывал безотказно.

Но в случае с Ямакаси все вышло совеем по-другому.

Во-первых, он был птицей. И не просто птицей, каких миллионы и миллионы, – птицей Кетцаль. С гладкой, как эмаль, кожей. С блестящими, как перья, татуировками.