Тингль-Тангль   ::   Платова Виктория

За недолгое время работы в «Ноле» Васька выучила несколько ходовых фраз, которыми пользуются liebeгости отставного попа и двух педиков, время от времени появляясь на горизонте барной стойки:

ich esse gern Eis [34]

ich lieben der schönt Mädchen [35]

ihr Kaffee schmeckt nicht [36]

(хотя в последнем случае они, как правило, употребляют обтекаемое – «не совсем удачный»).

Именно эти фразы Васька и вываливает перед Ямакаси, скрепив их для надежности абстрактным Schlagsahne - Zucker - Mitch [37]   и добавив леворадикальное «шайзе».

– Что я произнесла, а?

Васька почти торжествует, но ухватить птицу Кетцаль за самоуверенный хвост не так-то легко.

– Думаю, это просто набор слов, – после недолгого раздумья говорит Ямакаси.

– Немецких слов, – уточняет Васька. – Может быть, переведешь хоть одно?

– С чего бы это мне их переводить? Решила меня проверить?

– Не тебя. Тобиаса Брюггеманна.

На лицо Ямакаси набегает тень, и без того узкие глаза сужаются еще больше, скулы подтягиваются к уголкам рта: секунда – и он ударит Ваську или того хуже: сомкнет железные пальцы на Васькиной шее. Бедные шейные позвонки, их остается только пожалеть.

Японец, выдающий себя за казаха, зажмурив глаза, думает Васька, – средневековый японец. Актер театра Кабуки в маске разгневанного демона; она смотрела колоритный сюжет о Кабуки вполглаза, а нужно было отнестись к нему с гораздо большим почтением.

– Ладно, ладно. Ты меня поймала!.. – если он и рассердился, то на какую-то минуту, не больше, а теперь – хохочет. – Я всё это придумал. Развел тебя, как ребенка, а ты и купилась!

– Всё?

– Ну, не совсем все… Но про официантку, рыболовные крючки в щеке и шестнадцать жертв – придумал. Тут у тебя с ума сойдешь, среди этих чертовых памятников.