Тингль-Тангль   ::   Платова Виктория

Это, как и многое другое в «Ноле», повелось с незапамятных времен, Ральф даже снял квартиру поблизости от Микиного дома – только потому, что однажды Мика сказала: вы ведь живете в центре, Ральф, зачем же вам делать крюк и отвозить еще и меня?

Никакого особого крюка на самом деле нет.

От ресторана до дома не больше двадцати – двадцати пяти минут прогулочным шагом (иногда полезно и прогуляться), но Мика каждый раз садится в «Фольксваген». Может быть, хоть этот примирительный жест немного утешит Ральфа, компенсирует ему часть страданий и душевных затрат. Кроме того, Ральф ежедневно поглощает по нескольку блюд, приготовленных Микой, и это тоже можно считать компенсацией.

В салоне «Фольксвагена» тоже пахнет едой.

С некоторых пор, особенно в сумерках, когда они возвращаются из «Ноля», Мика вдруг стала замечать во внешности Ральфа некоторые изменения. Изменения несущественны и, появившись на долю секунды, тотчас исчезают, – но они есть.

Лицо Ральфа не становится мужественнее и не кажется раскисшим от долгого проживания в Питере (особенности дождливого климата, от которых никуда не деться). Оно не становится более русским или еще более немецким, оно просто становится другим.

Иным.

Нет-нет. Мика просто старается избегать резких формулировок, предпочитая им более обтекаемые определения (как в случае с редкой психологической особенностью), а ведь давно пора признать, что то, что она временами видит слева от себя – не совсем лицо.

Совсем не лицо.

Креветки вместо глаз. Устрицы вместо губ.