Минное поле   ::   Годенко Михаил Матвеевич

Рассказывал о том, что ему ближе всего: о кораблях, о минах, о том, как бросал глубинные бомбы на чужие подводные лодки. Подшучивал над тем, как сам тонул или как вытаскивал на борт других. Лина в ужасе широко открывала глаза. Ее подруга ойкала, подбирая под себя ноги. Он был доволен, что нашел добрых слушательниц. В общежитии своего института такими рассказами никого не проймешь, там все бывшие фронтовики, люди, видавшие виды. Тут другое дело. И он охотно старался поведать им хотя бы немногое из того, что пришлось ему испытать за долгую морскую службу.

Жора вошел розовый, разомлевший. Поблескивали его темные, гладко причесанные волосы. Махровый зеленоватый халат был слегка стянут в талии. На ногах краснели домашние туфли без задников.

Заметив оживление друга, он ревниво взглянул на него и, ухмыльнувшись не по-доброму, заметил:

— Матрос-то не терял времени даром. Ухо-парень!.. Точно сквозняком прошило комнату, Михайло сразу умолк.

В прихожей показался отец Лины, невысокого роста полковник. Плечи держит слегка приподнято, как все, кому приходится долго работать за письменным столом. Широкое лицо, бледное, — вероятно, мало видит солнца. Полковник откашлялся без надобности, видимо, чтобы скрыть смущение перед незнакомыми парнями, и как-то чудно всосал воздух сквозь зубы.