Морской орел   ::   Олдридж Джеймс

Тогда Хаджи Михали сказал:

— Пусть принесут юношу Антроса и Политиса тоже.

Несколько литтосийцев вышли из барака и пошли к воротам. Вскоре они вернулись, неловко, с трудом неся двоих. Один был долговязый подросток лет пятнадцати, с гладким безусым лицом. Другой — маленький, сморщенный, немолодой. Это был тот самый рыбак, которого Нис расспрашивал о Талосе в первый день. На месте правого уха у него зияла дыра. Закругленный край какой-то кости торчал наружу. На теле мальчика Антроса ран не было видно.

— Кончились?

— Не знаю, может быть еще и живы, — сказал один из литтосийцев.

— Они мертвы оба, — сказал другой. — Мальчику угодило в живот.

Нис приложил ухо к груди мальчика. Но нечего было и слушать. Тело еще сохраняло живое тепло, но на нем уже проступила желтизна и липкая испарина смерти.

— Он умер, — сказал Нис, выпрямившись.

— А Политис и подавно, — спокойно сказал другой литтосиец. — С такой дырой в голове.

И в самом деле, с такой дырой в голове рыбак Политис не мог быть живым.

— Несите их, — сказал Хаджи Михали.

И один за другим все потянулись через двор лагеря в сторону ущелья. Хаджи Михали говорил с освобожденными, рассказывал про Сарандаки, про то, как они будут выбираться отсюда. Самое трудное — это выйти из бухты в такой ветер, в такой дождь, при таком море.

Их было двадцать два человека.

Они то бежали, то теснились кучками вокруг литтосийцев и ловцов губок, пришедших с Хаджи Михали.