Начало пути   ::   Силлитоу Алан

Сколько лет ведь была влюблена. А потом вроде забыла его. Да разве такое забудешь! Для женщины потерять любимого - почти все равно что ребенка потерять.

Я чуть не плакал, и не только от того, как меня перетряхнуло, и не от коньяка: я еще представил себе, до чего трудная была у матери жизнь, а все из-за Джилберта Блэскина и из-за меня - безотцовщины: я ведь не давал ей забыть подлеца. Чтоб как-то отвлечь мать, я немного рассказал ей о нем, хотел показать, какой он стал, а если удастся, и немного развенчать его в ее глазах.

- Поглядела бы на него сейчас. И смотреть-то не на что.

- Ну и я не лучше,- сказала она.

- Нет, лучше.

Она вспылила:

- Заткнись! Когда назад поедешь?

- Завтра,- сказал я.- Уехал бы нынче, да последний поезд уже ушел. Когда выходишь за Альберта?

- Через полтора месяца,- с готовностью отозвалась мать, будто я сменил пластинку.

- А может, тебе приличней выйти за Джилберта Блэскяна? -

спросил я, и она так громко расхохоталась, все в пивной стали на нее оглядываться: что, мол, такое у нас происходит, уж не над ними ли мы потешаемся?

Я поехал дневным поездом, он протискивался на юг через узкий туннель Трентского моста. В полях под проливным дождем как вкопанные стояли коровы, будто они и сами из дождя и хотят впитать его и еще раздуться. Я не успел позавтракать и теперь пошел в вагон-ресторан подзаправиться, но пока до него добрался, меня так растрясло, даже вроде есть расхотелось.