JК
Неизвестные солдаты, кн.1, 2 :: Успенский Владимир Дмитриевич
Страница: 211 из 1090Только рубаху на гимнастерку смени – и сейчас в строй. Сегодня с косой, а завтра с винтовкой.
– Эй, танцоры, еще по рюмке! Наливай, Дорофеич!
– А может, хватит, мужчины?
Черный Магомаев, появившийся в дверях, крикнул гортанно:
– Кто говорит хватит? Зачем на столе водка?! Пей водку! – и, гикнув, пошел вприсядку:
Эх, пить будем, я
Эх, гулять будем,
А смерть придет —
Помирать будем!
Испуганная, спиной пятилась от него Соня.
– Абрек, кинжал дать?
– Ножик ему!
– Не надо кинжал, я мирный. Рюмку за пляску! Григорий Дмитриевич, разрешаешь?
– Безвозбранно.
Снова уселись за стол. Шли теперь под горячую закуску: жареную гусятину с капустой.
– Марфа Ивановна, голубушка! Вы волшебница, а не хозяйка. Я вам волка за такое угощение привезу, – обещал расчувствовавшийся Брагин.
Соня горячо шептала в ухо Игоря:
– А Магомаев танцует как замечательно… На уроках строгий был… Он мне руку поцеловал.
– Ну и дурак, – сказал Игорь.
– Почему? Неудобно, да?
Булгаков только хмыкнул: прикасаться губами к этой холодной мокрой руке? Тьфу!
Спели хором несколько песен и перешли в другую комнату, ожидая, пока женщины соберут чай. Брагин пустился в пляс.
– Эй, танцоры, еще по рюмке! Наливай, Дорофеич!
– А может, хватит, мужчины?
Черный Магомаев, появившийся в дверях, крикнул гортанно:
– Кто говорит хватит? Зачем на столе водка?! Пей водку! – и, гикнув, пошел вприсядку:
Эх, пить будем, я
Эх, гулять будем,
А смерть придет —
Помирать будем!
Испуганная, спиной пятилась от него Соня.
– Абрек, кинжал дать?
– Ножик ему!
– Не надо кинжал, я мирный. Рюмку за пляску! Григорий Дмитриевич, разрешаешь?
– Безвозбранно.
Снова уселись за стол. Шли теперь под горячую закуску: жареную гусятину с капустой.
– Марфа Ивановна, голубушка! Вы волшебница, а не хозяйка. Я вам волка за такое угощение привезу, – обещал расчувствовавшийся Брагин.
Соня горячо шептала в ухо Игоря:
– А Магомаев танцует как замечательно… На уроках строгий был… Он мне руку поцеловал.
– Ну и дурак, – сказал Игорь.
– Почему? Неудобно, да?
Булгаков только хмыкнул: прикасаться губами к этой холодной мокрой руке? Тьфу!
Спели хором несколько песен и перешли в другую комнату, ожидая, пока женщины соберут чай. Брагин пустился в пляс.