JК
Неизвестные солдаты, кн.1, 2 :: Успенский Владимир Дмитриевич
Страница: 476 из 1090Бойцы рассыпались среди густого подлеска, и отряд будто растворился. Виктору встречались одиночки.
– Где комиссар? – спрашивал он, задыхаясь от волнения и быстрого бега.
– Там, впереди, – говорили ему.
Наконец Дьяконский догнал большую группу бойцов. Его узнали: часто видели в эти дни рядом с комиссаром. Перед ним молча расступились.
Коротилов лежал на шинели, неестественно вытянувшись, маленький, сухой, с заострившимся носом на морщинистом пожелтевшем лице. Чужим и равнодушным показалось Виктору это лицо. Под седыми бровями глубоко запали глазницы. Только усы были такие же, как всегда: пышные, густые, зачесанные кверху.
Виктор упал на колени, склонился над комиссаром. Грудь Коротилова была рассечена десятком пуль, гимнастерка сделалась черной от крови.
– Из автомата его. Почти в упор, – тихо сказал кто-то за спиной Дьяконского. – Я сам видел.
Виктор не помнил потом, долго или нет стоял он на коленях, уткнувшись лицом в плечо комиссара, помнил только свое ощущение: страшную физическую усталость и тоскливое чувство пустоты, одиночества…
– Сержант, а сержант, – виновато окликнули его. – Дальше идти надо, немцы ведь сзади… Ты не убивайся, сержант. Теперь не воротишь.
Дьяконский встал. Четверо красноармейцев подняли шинель, на которой лежал комиссар, и пошли осторожно между кустов, стараясь ступать в ногу.
* * *
Павел Ракохруст прибился к отряду днем. Набрел в лесу на заставу красноармейцев.
– Где комиссар? – спрашивал он, задыхаясь от волнения и быстрого бега.
– Там, впереди, – говорили ему.
Наконец Дьяконский догнал большую группу бойцов. Его узнали: часто видели в эти дни рядом с комиссаром. Перед ним молча расступились.
Коротилов лежал на шинели, неестественно вытянувшись, маленький, сухой, с заострившимся носом на морщинистом пожелтевшем лице. Чужим и равнодушным показалось Виктору это лицо. Под седыми бровями глубоко запали глазницы. Только усы были такие же, как всегда: пышные, густые, зачесанные кверху.
Виктор упал на колени, склонился над комиссаром. Грудь Коротилова была рассечена десятком пуль, гимнастерка сделалась черной от крови.
– Из автомата его. Почти в упор, – тихо сказал кто-то за спиной Дьяконского. – Я сам видел.
Виктор не помнил потом, долго или нет стоял он на коленях, уткнувшись лицом в плечо комиссара, помнил только свое ощущение: страшную физическую усталость и тоскливое чувство пустоты, одиночества…
– Сержант, а сержант, – виновато окликнули его. – Дальше идти надо, немцы ведь сзади… Ты не убивайся, сержант. Теперь не воротишь.
Дьяконский встал. Четверо красноармейцев подняли шинель, на которой лежал комиссар, и пошли осторожно между кустов, стараясь ступать в ногу.
* * *
Павел Ракохруст прибился к отряду днем. Набрел в лесу на заставу красноармейцев.