JК
Необходима осторожность :: Уэллс Герберт
Страница: 195 из 398«Не совсем еще по-французски, но это оченьхорошая Entente Cordiale [24] — самая лучшая Entente Cordiale, какую мне приходилось встречать. Мне было бы жаль пропустить хоть слово». Он называл это Entente Cordiale, потому что уверял, что просто молодеет, слушая, как я говорю. Ах! Мы так веселились…
Таким образом, Эванджелина с первых дней показала себя во всей красе и при этом по достоинству оценила ту оценку, которую прочла в восхищенных глазах Эдварда-Альберта. Я уже говорил, что он больше всех в пансионе имел шансы котироваться как мужчина, ибо изучавший английский язык молодой голландец скоро пришел к убеждению, что понимать Эванджелину — задача совершенно непосильная. Она изо всех сил старалась вовлечь его в разговор, но что можно сделать, когда человек на самые остроумные ваши замечания отвечает с находчивостью глухого.
Как-то раз Эдвард-Альберт нашел на полу возле письменного стола в гостиной листок почтовой бумаги. Почерк был мисс Пулэй, но Эдвард-Альберт не знал этого и без всякой задней мысли подал бумагу Эванджелине со словами:
— Не ваше ли? Как будто по-французски.
Текст был озаглавлен «Menu Malaprop» и гласил следующее:
Potage Torture
Maquerau (Vent blank)
Agneau au sale bougre
Или на выбор:
a Gigolo (vent rouge)
Petits pois sacree,
Вкусный горячий chauffeur
Demitasse а l'Americaine
Champagne fin du monde
Fumier, s.v.p. [25]
Эванджелина прочла и густо покраснела.
— Гадина! — воскликнула она с резкостью, которой Эдвард-Альберт в ней и не подозревал.
Таким образом, Эванджелина с первых дней показала себя во всей красе и при этом по достоинству оценила ту оценку, которую прочла в восхищенных глазах Эдварда-Альберта. Я уже говорил, что он больше всех в пансионе имел шансы котироваться как мужчина, ибо изучавший английский язык молодой голландец скоро пришел к убеждению, что понимать Эванджелину — задача совершенно непосильная. Она изо всех сил старалась вовлечь его в разговор, но что можно сделать, когда человек на самые остроумные ваши замечания отвечает с находчивостью глухого.
Как-то раз Эдвард-Альберт нашел на полу возле письменного стола в гостиной листок почтовой бумаги. Почерк был мисс Пулэй, но Эдвард-Альберт не знал этого и без всякой задней мысли подал бумагу Эванджелине со словами:
— Не ваше ли? Как будто по-французски.
Текст был озаглавлен «Menu Malaprop» и гласил следующее:
Potage Torture
Maquerau (Vent blank)
Agneau au sale bougre
Или на выбор:
a Gigolo (vent rouge)
Petits pois sacree,
Вкусный горячий chauffeur
Demitasse а l'Americaine
Champagne fin du monde
Fumier, s.v.p. [25]
Эванджелина прочла и густо покраснела.
— Гадина! — воскликнула она с резкостью, которой Эдвард-Альберт в ней и не подозревал.