Номер Один, или В садах других возможностей   ::   Петрушевская Людмила

- Дай линзу посмотретькакая...

Полез в глаз. Дернулась, стала дрожать. Схватилась за пальцы, не понимая, что там осколок бритвы.

- От дура! Руки!

Что-то как чешуйка выколупнулось. Вытер руку о простыню. Кровь.

- У меня три жены. Алла, эта... Марина... и Галя с Ирой, сестры. Четыре. Мать Марины тоже хорошая сука (ччто-то перепутал... Алиска или Марина? Марина медсестра... Тощая). Марина ушла в больницу, я у них тогда жил. Побежала. А, я говврил ужже. Вот... Вот...

Всю ее перекосило. Плачет, но молча. Вот как интересно, бабы разных народов! Шерсть на животе! И по ногам внутри шерсть! Ну ты подумай! Всегда у нас только русские телки были, ну надо же, какая разница. Говорят, у них бывает хвост сзади из волос!

- Скажи, а где у вас хвост?

Но переворачивать не стал, целое дело. Потом.

- И меня к себе в комнату ночью зовет. Старая уже, сорок пять лет, лежит и говорит мне: "Маринка кровить будет две недели, а я целка". И руками мне в ширинку. Вот так... вот так... Че ты! Че, не бойся... Или Алиска? Потом-то ее, тещу, убили... Мы говорили тому мужику, он с ней связался. Говорили, это тебя не доведет! До добра. Он ее топором замочил по пьяни. Убежал, потом вернулся к ней и стал говорить "давай скорую вызовем". Она не разрешила, так умерла. А он сам на себя милицию вызвал, восемь лет дали. И мне восемь лет тогда дали. А у меня же была самозащита! Мать продала дачу, нашла адвоката женщину. Я у ней один остался вооб-шче! Я целка, сказала.