Номер Один, или В садах других возможностей   ::   Петрушевская Людмила

Что-то проняло слишком сильно. Сел. Опять ее руку крепко приложил. О чем говорил? О чем я говорил-то?

- Моя мать для меня самое главное! Но мать со мной жить не хочет. Живу с бабкой. Иногда спрашивает: "Вову ты убил?" Да нужен он мне! Я, что ли. У меня двадцать мерседесов было. Дал этому Вове полтора миллиона баксов. Он стал морду прятать, туды-сюды, дефолт. Ничего не вернул. Мне какое, на хей в йёт, дело? И не я его взорвал на хей. Но меня вызвали на взрыв, я видел эту ногу, как окорок, паленое сало. Нога осталась и полруки от локтя, но без пальцев. Двоюродная сестра Ленка, его жена, вообще, я на похороны пришел, она кричать. Чо кричишь, давно в лоб не огребала? Ты же вдова! Лечись! Не трогал пальцем я твоего засранца! Правильно его разнесли.

Рука у нее неживая какая-то. Не действует на меня ее рука!

- А ну, глаза открой! Иди на пол. Давай сделай мне эт самое. Радость. А?

Она не реа- эт самое, не ре-ги-а-ги-ро-вала. Из глаза у нее текет кровь?

- Ты что как эта,- продолжал Валера.- Эт самое. Знаешь что такое либидо? Это когда женщина, эт самое, холодная. Как тебя звать? Вот из ё нэйм? А, ты не секешь. Я тебя где видел? Глаз открой? А ну вставай. У меня сифона нет, только трихо... это. Трихо...

Жмурилась. Кровавые слезы из левого глаза. Вытерла, посмотрела на ладонь. Закрыла глаза. Затряслась. Ужасается. Слезы потекли обильно.

Водки не было. Мутило сильно. Хотелось пить. Допил эту сладкость жуткую из горла.

- У вас не найдется водки бутылка? Я заплачу.