О Чехове   ::   Бунин Иван Алексеевич

Пришел носильщик и объявил, что можно занимать места, взял багаж и пошел, следом за ним побежали дети и француженка.

{179} Антон Павлович взял ее ручной саквояж и две коробки конфект, которые ей привезли провожающие в Петербурге. "Мы тоже собрались идти, пишет Авилова, - когда я заметила, что пальто расстегнуто. Так как руки его были заняты, то я остановила его и стала застегивать пальто.

- Вот как простужаются, - сказала я.

- И вот так всегда, всегда напоминают, что я больной, что я уже никуда не гожусь. Неужели никогда нельзя этого забыть? Ни при каких обстоятельствах?

- А я вот здорова, да насилу отговорила вас посылать за теплой одеждой Марии Павловны. Вам можно заботиться о том, чтобы я не простудилась, а мне нельзя?

- Так почему же мы ссоримся, матушка? - спросил Антон Павлович и улыбнулся.

- Вы сегодня не в духе, - заметила я и, смеясь, прибавила, - хотя в новых калошах.

- Совсем не новые, - опять сердито возразил Антон Павлович.

Мы шли по платформе.

- Вы знаете, теперь уже десять лет, как мы знакомы, - сказал Чехов. Да. Десять лет. Мы были молоды тогда.

- А разве мы теперь стары?

- Вы - нет. Я же хуже старика. Старики живут, где хотят и как хотят. Живут в свое удовольствие. Я связан болезнью во всем...

- Но ведь вам лучше.

...- Вы сами знаете, чего стоит это улучшение. А, знаете, неожиданно, оживляясь, прибавил он, - мне все-таки часто думается, что я могу поправиться и выздороветь совсем. Это возможно.