JК
Пан Володыёвский :: Сенкевич Генрик
Страница: 70 из 136Она знала, что, если расплачется, все будут смеяться еще больше, и изо всех сил старалась сдержаться, но, чувствуя, что не может, выбежала прочь.
— О боже! — воскликнула тетушка. — Не иначе в конюшню кинулась, еще и не остыла после драки, того гляди, мороз прохватит… Нужно догнать ее! Кшися, не смей выходить!
Сказав это, она вышла и, схватив висевшую в сенях шубейку, выскочила во двор, а за ней помчался и Заглоба, от души жалевший своего гайдучка.
Хотела было выбежать и панна Кшися, но маленький рыцарь схватил ее за руку.
— Слышала, сударыня, приказ? Не отпущу твоей руки, пока не вернутся.
И в самом деле не отпускал. А рука у нее была нежная, бархатистая, и пану Михалу казалось, что ручеек тепла струится от ее пальцев, передаваясь ему, и он сжимал их все крепче.
На смуглых щеках панны Кшиси выступил легкий румянец.
— Вижу, я ваша пленница, ваш ясырь, — сказала она.
— Тот, у кого такой ясырь, и султану не станет завидовать, полцарства отдаст, не пожалеет.
— Но ведь вы, сударь, меня бы этим нехристям не продали!
— Как не продал бы черту свою душу!
Тут пан Михал вдруг понял, что в пылу зашел слишком далеко.
— Как не продал бы и сестру родную! — добавил он.
А панна Кшися отвечала серьезно:
— В самую точку попали, сударь. Пани Маковецкая для меня как сестра, а вы названым братом будете.
— Благодарю от всего сердца, — сказал Михал, целуя ей руку, — больше всего на свете нуждаюсь я в утешенье.
— О боже! — воскликнула тетушка. — Не иначе в конюшню кинулась, еще и не остыла после драки, того гляди, мороз прохватит… Нужно догнать ее! Кшися, не смей выходить!
Сказав это, она вышла и, схватив висевшую в сенях шубейку, выскочила во двор, а за ней помчался и Заглоба, от души жалевший своего гайдучка.
Хотела было выбежать и панна Кшися, но маленький рыцарь схватил ее за руку.
— Слышала, сударыня, приказ? Не отпущу твоей руки, пока не вернутся.
И в самом деле не отпускал. А рука у нее была нежная, бархатистая, и пану Михалу казалось, что ручеек тепла струится от ее пальцев, передаваясь ему, и он сжимал их все крепче.
На смуглых щеках панны Кшиси выступил легкий румянец.
— Вижу, я ваша пленница, ваш ясырь, — сказала она.
— Тот, у кого такой ясырь, и султану не станет завидовать, полцарства отдаст, не пожалеет.
— Но ведь вы, сударь, меня бы этим нехристям не продали!
— Как не продал бы черту свою душу!
Тут пан Михал вдруг понял, что в пылу зашел слишком далеко.
— Как не продал бы и сестру родную! — добавил он.
А панна Кшися отвечала серьезно:
— В самую точку попали, сударь. Пани Маковецкая для меня как сестра, а вы названым братом будете.
— Благодарю от всего сердца, — сказал Михал, целуя ей руку, — больше всего на свете нуждаюсь я в утешенье.