Печора   ::   Азаров Юрий Петрович

– Ни с кемя не встречался.

– Это установлено. Женщина в розовой шали… Так встречались?

– И да и нет. Меня поразило ее лицо.

– Она вам что-нибудь передала? Вы её знали раньше?

– Я её видел впервые.

– Значит, встреча носила интимный характер? Я не знал что ответить.

– Никакой интимности не было. Я просто пошел за ней…

– Понятно… – улыбнулся он. – Интересная женщина. Была, впрочем.

– Что это значит?

– Вот вам адрес: завтра зайдете и подпишете показания.

– Я ничего подписывать не буду.

– Это дело ваше.



6



Я ушёл в тот вечер от Бреттеров в полной растерянности.

– Что с тобой? – спрашивал Рубинский.

Я молчал. Потом сказал ему какую-то грубость. Я понимал, что напрасно срываю на нем зло. Домой я не мог идти. Я хотел хоть что-нибудь узнать о случившемся. И вместе с тем что-то останавливало. Собственно, знаю что: страх. Помню, и мама осуждала тех, кто пытался защищать репрессированных. Нельзя. От родственников, которые чем-то запятнаны, надо отказываться. Решительно. Навсегда. Чтобы духу от них никакого не шло. Не было их вообще. Не видел. Не знаю. Не помню. Мир разделен на две части – на лагерь и на нелагерь. Все, что за колючей проволокой, то не наше. Вражеское. И не только о репрессированных надо забыть, но а о самом факте существования человека из этой лагерной жизни.

Но она, теперь я знал, как её зовут, – Лариса Морозова, была не родственницей, она была кладезем моего духа.