JК
Печора :: Азаров Юрий Петрович
Страница: 115 из 446– Или плесни кипятку…
– Это идея, – говорит Толя. И из чайника направляет струю крутого кипятку в банку. Банка немедленно раздваивается, и руки у Толи становятся багровыми.
– Сука, – снова говорит Толя.
И теперь я уже не могу понять, к кому относится это определение. Может быть, даже и не к томату.
– Ничего страшного, – говорю я. – Можно промыть.
– Нет уж, теперь все, – говорит Толя и выбрасывает банку в ведро. - Без томата обойдемся.
– А что это за вскрытие? – шепотом спрашиваю я.
Толя – судебно-медицинский эксперт. Толя все знает. Но он так увлечен поджаркой. Ему не до вскрытия. Толя еще и рыбку вытащил. Какой-то особый засол. Дает мне попробовать. Я отказываюсь. Он настаивает. И я надкусываю продольную полоску спинки. Толя еще и пива налил, мне.
– С пивом необыкновенно, – говорит он. И добавляет, точно вспомнив про мой вопрос:
– Обычное самоубийство. Только женщина красивая. Жаль.
У Толи доброе лицо. Красивые руки. Он режет тоненькими ломтиками примороженную рыбу, и она побелевшими листиками отслаивается от рыбного туловища.
И пальцы у Толи длинные, чуткие. Мне трудно представить, да и не хочу я представлять, как он этими прекрасными руками вскрывает человеческое тело.
– Что, плохо чувствуешь? – спрашивает Толя. – Дать таблетку?
– Нет.
– Тогда водки.
– Водки хочу.
– Прямо здесь налить?
– Налей.
– Это идея, – говорит Толя. И из чайника направляет струю крутого кипятку в банку. Банка немедленно раздваивается, и руки у Толи становятся багровыми.
– Сука, – снова говорит Толя.
И теперь я уже не могу понять, к кому относится это определение. Может быть, даже и не к томату.
– Ничего страшного, – говорю я. – Можно промыть.
– Нет уж, теперь все, – говорит Толя и выбрасывает банку в ведро. - Без томата обойдемся.
– А что это за вскрытие? – шепотом спрашиваю я.
Толя – судебно-медицинский эксперт. Толя все знает. Но он так увлечен поджаркой. Ему не до вскрытия. Толя еще и рыбку вытащил. Какой-то особый засол. Дает мне попробовать. Я отказываюсь. Он настаивает. И я надкусываю продольную полоску спинки. Толя еще и пива налил, мне.
– С пивом необыкновенно, – говорит он. И добавляет, точно вспомнив про мой вопрос:
– Обычное самоубийство. Только женщина красивая. Жаль.
У Толи доброе лицо. Красивые руки. Он режет тоненькими ломтиками примороженную рыбу, и она побелевшими листиками отслаивается от рыбного туловища.
И пальцы у Толи длинные, чуткие. Мне трудно представить, да и не хочу я представлять, как он этими прекрасными руками вскрывает человеческое тело.
– Что, плохо чувствуешь? – спрашивает Толя. – Дать таблетку?
– Нет.
– Тогда водки.
– Водки хочу.
– Прямо здесь налить?
– Налей.