JК
Печора :: Азаров Юрий Петрович
Страница: 145 из 446Ссылать – так все, а отвечать – так теперь одни мы. Вот так!
– И вам неприятности?
– А шут их знает. Я по заданию шел: наряд в зубы, и топай.
– А сын знает об этом случае?
– А как же? Сынок всегда меня провожает, когда я по заданию иду. Всякое может быть. Один раз так меня колышком саданули – два месяца в больничке провалялся. Медаль тогда и дали. К ордену представляли, а потом медалью отделались. Не положено все это рассказывать, да теперь уж все равно все про все знают. Меня на днях в магазине как хлопнет один гражданин по плечу да как заорет на весь магазин: «Собаками народ травишь!» Я ему: «Ты что, спятил?» А он: «Видели тебя!» – и с кулаками на меня. Хорошо, участковый подоспел. Сроду такого раньше не было.
– Еще чего случиться может? – сказал я.
– Мне-то уж не страшно. Нажился я. А вот детишек жалко.
Я стоял на порожке сарая. Переминался с ноги на ногу и не мог понять, что же со мной происходит. И жалостью, и злостью переполнялось мое нутро, и ничего не мог я сказать.
– Всякий раз, как рыбки понадобится, всякий раз приходите ко мне, – сказал между тем Чернов.- Сам промышляю.
Я взглянул на портфель и ахнул: из портфеля текла мутная рыжая жижица.
– Я, пожалуй, у вас этот сверток оставлю,- сказал я. – У меня в портфеле тетрадки.
– Понимаю… – сказал Чернов, поглаживая сверточек.
И так жалко он произнес это слово «понимаю», точно его самого настиг и догрызал какой-нибудь волкодав по имени Франц или Копега.
– И вам неприятности?
– А шут их знает. Я по заданию шел: наряд в зубы, и топай.
– А сын знает об этом случае?
– А как же? Сынок всегда меня провожает, когда я по заданию иду. Всякое может быть. Один раз так меня колышком саданули – два месяца в больничке провалялся. Медаль тогда и дали. К ордену представляли, а потом медалью отделались. Не положено все это рассказывать, да теперь уж все равно все про все знают. Меня на днях в магазине как хлопнет один гражданин по плечу да как заорет на весь магазин: «Собаками народ травишь!» Я ему: «Ты что, спятил?» А он: «Видели тебя!» – и с кулаками на меня. Хорошо, участковый подоспел. Сроду такого раньше не было.
– Еще чего случиться может? – сказал я.
– Мне-то уж не страшно. Нажился я. А вот детишек жалко.
Я стоял на порожке сарая. Переминался с ноги на ногу и не мог понять, что же со мной происходит. И жалостью, и злостью переполнялось мое нутро, и ничего не мог я сказать.
– Всякий раз, как рыбки понадобится, всякий раз приходите ко мне, – сказал между тем Чернов.- Сам промышляю.
Я взглянул на портфель и ахнул: из портфеля текла мутная рыжая жижица.
– Я, пожалуй, у вас этот сверток оставлю,- сказал я. – У меня в портфеле тетрадки.
– Понимаю… – сказал Чернов, поглаживая сверточек.
И так жалко он произнес это слово «понимаю», точно его самого настиг и догрызал какой-нибудь волкодав по имени Франц или Копега.