JК
Печора :: Азаров Юрий Петрович
Страница: 194 из 446Он добавил:
– Мы все думаем над тем, как тебе помочь. Рубинский был прав. Все было сделано чисто и неожиданно. Новиков напрочь отгородил себя от моих бед, предоставив мою участь решать другим. Никаких ни выговоров, ни замечаний в мой адрес, ни придирок, ни каких-либо неудобств не последовало. Больше того, как только эти мелкие неудобства появлялись, так по моему первому прошению тут же снимались.
– Вас не устраивает расписание, Владимир Петрович? Так, физику передвинем, географию на понедельник поставим…
– Мне неудобно в понедельник, – просил географ…
– Ничего, вам удобно в понедельник, – отвечала ласково завуч Мария Леонтьевна. – У Владимира Петровича большая перегрузка по внеклассной работе, театр, кружок, ему надо пойти навстречу,
И все точно чуяли тайную, особым образом организованную войну. Точно меня специально откармливали перед гильотинированием.
Первой учуяла беспокойство мама. Пришел я как-то в самом наилучшем настроений домой. Чувствую, мама вся напружинилась, вот-вот произойдет взрыв. Знаю я ее эту страшную, болезненную подозрительность. Когда эта подозрительность соединяется вдруг с ее безумным гневом – ничем ее не остановить, любой беды можно ждать от нее. Поэтому я тороплюсь ее успокоить:
– Что ты, мамочка?
А она будто и ждала этого вопроса:
– А ты не знаешь?- Все знают, а ты не знаешь?
– Вечно ты что-нибудь сочиняешь…
– Ничего я не сочиняю.
– Мы все думаем над тем, как тебе помочь. Рубинский был прав. Все было сделано чисто и неожиданно. Новиков напрочь отгородил себя от моих бед, предоставив мою участь решать другим. Никаких ни выговоров, ни замечаний в мой адрес, ни придирок, ни каких-либо неудобств не последовало. Больше того, как только эти мелкие неудобства появлялись, так по моему первому прошению тут же снимались.
– Вас не устраивает расписание, Владимир Петрович? Так, физику передвинем, географию на понедельник поставим…
– Мне неудобно в понедельник, – просил географ…
– Ничего, вам удобно в понедельник, – отвечала ласково завуч Мария Леонтьевна. – У Владимира Петровича большая перегрузка по внеклассной работе, театр, кружок, ему надо пойти навстречу,
И все точно чуяли тайную, особым образом организованную войну. Точно меня специально откармливали перед гильотинированием.
Первой учуяла беспокойство мама. Пришел я как-то в самом наилучшем настроений домой. Чувствую, мама вся напружинилась, вот-вот произойдет взрыв. Знаю я ее эту страшную, болезненную подозрительность. Когда эта подозрительность соединяется вдруг с ее безумным гневом – ничем ее не остановить, любой беды можно ждать от нее. Поэтому я тороплюсь ее успокоить:
– Что ты, мамочка?
А она будто и ждала этого вопроса:
– А ты не знаешь?- Все знают, а ты не знаешь?
– Вечно ты что-нибудь сочиняешь…
– Ничего я не сочиняю.