Печора   ::   Азаров Юрий Петрович

– Только вместе. Вместе с рабочими и крестьянами можно одержать нравственную победу… Вы ведь из крестьян? – говорил капитан, проявляя нетерпение. – Крестьяне – это звучит чисто. Да-да. Не та грязь. Грязъ с полей – это не грязь, а плодородие. Плодородие – вот смысл, дорогой. Я плодоношу, ты плодоносишь. Одним словом, плодоовоэди, – и капитан засмеялся так громко, что мой сожитель закрыл глаза тюбетейкой. – Мы все должны плодоносить,- трещал он, нащупывая во мне что-то тайное и, может быть, постыдное.

У меня вдруг закружилась голова.

– Форточку, нельзя ли открыть форточку?

– Она открыта, – сказал капитан. – Можно шире, совсем настежь, пожалуйста.

– Нет, достаточно.

– Так вы не отрицаете, что знаете Солодовникову?

– Как же я могу отрицать, когда я видел её.

– И, разумеется, при необходимости где угодно можете подтвердить, что знаете её?

Я понимал, что идет какая-то игра. Несмотря на братание, у меня все же обострилось и недоверие. Что-то барахталось во мне, должно быть, мой некто третий шевелился. Но я помнил, что когда вылетал из меня этот мой сожитель, то он успел перевернуть некто третьего, своего антипода, вниз головой таким образом, что голова застряла в желудке, а ноги и руки были зажаты между седьмым и двенадцатым позвонками.

– О нашем доме анекдоты ходят, – сказал капитан и рассмеялся. – Видите, он не отличается от других двухэтажных домов. Так вот анекдот.