Печора   ::   Азаров Юрий Петрович

Я прочел бумажку, вырванную из какой-то амбарной книги в черную линейку, не очень широкую, не очень узкую, внизу слово «Подпись». В бумаге было написано, что такой-то виделся дважды с названными поименно гражданами, знавшими Морозову, кончившую самоубийством в ночь на девятнадцатое февраля 1955 года, а также, что подписавшийся участвовал во вскрытии тела Морозовой, при этом интересовался придатками.

– Я не интересовался, – сказал я. – Это ложь!

– А вот так не следовало бы вам говорить. Я бы на вашем месте об этом же сказал бы так. Например: «Здесь, по-моему, неточность». Или: «У вас есть доказательства, что я интересовался придатками Морозовой?…» Понимаете, при такой постановке вопроса отпадает ненужный эмоциональный налет, который может пойти вам во вред.

– Хорошо, – послушно согласился я. – У вас есть доказательства, что я интересовался придатками?

– Есть. Вот, – и капитан протянул мне листок такой же разлинованной бумаженции.

Подпись стояла неразборчивая. В тексте было сказано, что при вскрытии речь зашла о придатках Морозовой и Попов хоть и не проявил никакого интереса, он лежал у окна и его едва не рвало, но все же по тому, как он вздрогнул, можно было судить о том, что его заинтересовали придатки Морозовой. Об этом также свидетельствует и тот факт, что потом все же Попов подошел к оцинкованному столу, на котором вскрывалась Морозова, и заглянул в полость низа живота, где были придатки…

– Этого не было? – улыбнулся капитан.

– Было. Но кое-что все же не так.