Покуда я тебя не обрету   ::   Ирвинг Джон

Сам Станиславский не произнес бы свое "не верю!", услышав, как Конни изрекает:

— Говорят, человеческие существа довольны покоем. Какая чушь!

Чем-чем, а покоем Конни никогда не осталась бы довольна.

Разумеется, зрители лопались со смеху, когда Джек-Рочестер обнимал Кони-Джейн и рыдал у нее на груди:

— Никогда, никогда еще я не видел женщину столь хрупкую и столь мужественную! Я мог бы переломить ее двумя пальцами!

Еще бы, Джек едва-едва доставал Конни до грудей (и не только Конни). Но Джек плакал, зрители смеялись, а Конни Тернбулл смотрела на него так, словно хотела сказать: "Только попробуй, пенис мой сладенький!"

Однако Джек брал не способностью запоминать сложные реплики. Мисс Вурц научила его держать себя на сцене как полагается; там он был король.

— Но как мне это сделать?

— Джек, вообрази, что в зале — всего один зритель, один-одинешенек, — сказала мальчику мисс Вурц. — Вообрази, что на тебя смотрит единственный зритель, и вот ты должен проникнуть ему в самое сердце.

— А кто этот зритель?

— А в чье сердце ты хотел бы проникнуть?

— В мамино?

— Нет, Джек, в ее сердце ты можешь проникнуть во всякую минуту.

Ну а в чье сердце мог проникнуть старина Рочестер? Разве это не Джейн проникала в сердца окружающих? Но кажется, мисс Вурц вела речь не об этом.