Последние заморозки   ::   Пермяк Евгений Андреевич

И только Степанида Лукинична спросила:

— Когда?

— Сейчас!

— А багаж?

— Он при мне. Если добавишь десятку-другую, с меня и хватит.

Не прошло и часа, как Алексей уехал.

Степанида Лукинична не проронила ни одной слезинки. А дед сказал:

— Стеш, где-то смородиновка была… И рюмку тоже подай…

На Старозаводской улице было тихо-тихо. Пахло черёмухой, цветущей в палисадниках. Слышалось чириканье воробьёв за наличниками окон. Сохли мелкие слезинки росы на траве.

Иван Ермолаевич налил вторую рюмку и сказал:

— Никак жаркий будет денёк…



ВТОРАЯ ЧАСТЬ

1



На Старозаводской улице вырос прехорошенький дом-теремок с башенкой. Он будто сошёл с красочной книжной страницы и ожил на дулесовском дворе добротным строением неподалёку от старого, уже почерневшего дома Андрея Андреевича.

Крутая крыша, светлые окна, бревенчатые лиственничные стены, отливающие то нежной розовиной, то янтарным прожильем брёвен, радуют глаз прохожего. А забавный железный петух-флюгер с открытым клювом, поворачиваясь по ветру туда-сюда на штоке башенки, будто хочет крикнуть на весь белый свет, как хорошо будет житься под этой крышей новой молодой семье. И все, от затейливых переплётов оконных рам до приветливого крылечка и белых кружевных наличников, рассказывает о тихой радости, которая начнётся в этом доме.