JК
Потоп. Том 1 :: Сенкевич Генрик
Страница: 864 из 865Коль не услышат шведы его шагов, он легко подберется к шанцу, а там его сам вал прикроет… Уф!
Тут Чарнецкий совсем задохся и оборвал речь, от страха и ожидания сердце у него заколотилось и захватило дух.
Ксендз стал осенять крестом темноту.
Внезапно около них вырос кто-то третий. Это был серадзский мечник.
— Что случилось? — спросил он.
— Бабинич пошел охотником взрывать порохом кулеврину.
— Как? Что?
— Взял рукав с порохом, шнур, огниво… и пошел.
Замойский сжал руками голову.
— Господи Иисусе! Господи Иисусе! — воскликнул он. — Один?
— Один.
— Кто ему позволил? Это немыслимо!
— Я! Всемогущ господь бог, в его власти счастливо воротить его назад! — ответил ксендз Кордецкий.
Замойский умолк. Чарнецкий задыхался от волнения.
— Помолимся! — сказал ксендз.
Они опустились на колени и начали молиться. Но от тревоги волосы шевелились у рыцарей. Прошло четверть часа, полчаса, час, бесконечный, как вечность.
— Пожалуй, ничего уж не выйдет! — сказал Петр Чарнецкий.
И глубоко вздохнул.
Вдруг в отдалении взвился огромный сноп пламени и раздался такой грохот, будто громы небесные обрушились на землю и потрясли стены, костел и монастырь.
— Взорвал! Взорвал! — вскричал Чарнецкий.
Новый грохот прервал его речь.
А ксендз бросился на колени и, воздев руки, воскликнул:
— Пресвятая богородица! Заступница наша и покровительница, вороти же его счастливо!
Шум поднялся на стенах.
Тут Чарнецкий совсем задохся и оборвал речь, от страха и ожидания сердце у него заколотилось и захватило дух.
Ксендз стал осенять крестом темноту.
Внезапно около них вырос кто-то третий. Это был серадзский мечник.
— Что случилось? — спросил он.
— Бабинич пошел охотником взрывать порохом кулеврину.
— Как? Что?
— Взял рукав с порохом, шнур, огниво… и пошел.
Замойский сжал руками голову.
— Господи Иисусе! Господи Иисусе! — воскликнул он. — Один?
— Один.
— Кто ему позволил? Это немыслимо!
— Я! Всемогущ господь бог, в его власти счастливо воротить его назад! — ответил ксендз Кордецкий.
Замойский умолк. Чарнецкий задыхался от волнения.
— Помолимся! — сказал ксендз.
Они опустились на колени и начали молиться. Но от тревоги волосы шевелились у рыцарей. Прошло четверть часа, полчаса, час, бесконечный, как вечность.
— Пожалуй, ничего уж не выйдет! — сказал Петр Чарнецкий.
И глубоко вздохнул.
Вдруг в отдалении взвился огромный сноп пламени и раздался такой грохот, будто громы небесные обрушились на землю и потрясли стены, костел и монастырь.
— Взорвал! Взорвал! — вскричал Чарнецкий.
Новый грохот прервал его речь.
А ксендз бросился на колени и, воздев руки, воскликнул:
— Пресвятая богородица! Заступница наша и покровительница, вороти же его счастливо!
Шум поднялся на стенах.