Прыгай, старик, прыгай!   ::   Анчаров Михаил

Сиринга… Сиринга… Какое знакомое имя…

Имя твоё звенит и шелестит, как тростник на ветру…

Не надо… всё прошло…

Кроме печали…

— Давай, — сказал Громобоев. — Давай расскажи ещё раз, как всё произошло, и покончим с этой грязью. А тело покойника отыщем… Прибыли пять опытных водолазов-спортсменов.

— Тебя с ними видели на шоссе. Это ты их привёл?

— Совпадение, — сказал Громобоев.

Но она ему не поверила.

Она никогда ему не верила.

Ей всегда казалось, что, если она ему поддастся, он будет играть на ней как на тростниковой дудке.

— Ну, рассказывай…

— Это он попа убил… Я дозналась.

— Весь город об этом говорит. Что это за поп? Почему его Васька убил?

— Вот у города и спроси.

— Спрошу, — покорно согласился Громобоев.

Но она не поверила его покорности.

— Этот Васька был твоим любовником?

— Не совсем, — сказала она.

— Как можно быть не совсем любовником?

— Рассказывать или как? — спросила она.

Громобоев помигал своими бесцветными глазками и согласно мотнул головой.

Аичка, которая отдыхала в садике от полуденного зноя, отошла от окна на ватных от волнения, стройных своих ногах.

История, которую собиралась рассказать её тётя, была известна городу во всех подробностях, и Аичка не собиралась её слушать. Но Громобоев назвал — Сиринга…

— Имя твоё звенит и шелестит как тростник на ветру.

— Не надо… всё прошло…

— Кроме печали, — сказал он.